Гнев Тиамат

Дожидаясь своей очереди на контроле, Наоми открыла на терминале окно с визуальным отображением планеты, лежащей внизу. Ещё один голубой шарик в пространстве. Огромный вихрь урагана над океаном, которого она прежде не видела. Россыпь континентов на видимом полушарии — как кости, брошенные на стол в игре.

Обширная и прекрасная сфера, совсем малонаселённая. Города с университетами, чьи студенты не знают другого неба. Наоми сомневалась, что когда-нибудь снова всё это увидит, и потому смотрела, стараясь запомнить. Так много последних моментов прошли неузнанными. Сознание, что это последний миг и больше не повторится — бесценно.

Очередь в диспетчерской службе продвигалась довольно живо.

— Шаттл восемнадцать сорок два, ваш транзит до Бара-Гаона одобрен. Можете вылетать.

— Контроль, принято. Освобождаю зажимы.

Маленький, лёгкий, как пустая консервная банка, корабль дернулся в момент отстыковки зажимов, и Наоми запустила двигатель. Изображение Оберона на экране становилось всё меньше и меньше, пока она не закрыла окно. Время прошло.

Кораблик был крошечный, слишком непримечательный и мелкий даже для того, чтобы как-то называться. Только код радиомаячка, номер и сляпанные кое-как документы. Внутри тесно, как на гоночном корабле, но без его маневренности и профессиональных кресел-амортизаторов. Предназначен для переходов в системе, главным образом, между планетами на схожих орбитах. Лететь на нём вглубь системы, сквозь кольцо, а потом в некий звёздный гравитационный колодец — означало выходить далеко за пределы его возможностей. Но Наоми это не страшило. Ей случалось в жизни заходить куда дальше и глубже. Спустя несколько дней жёсткого ускорения она перешла на свободный полёт.

Она провела много часов, перепроверяя систему, какой бы та ни была. Убедилась, что смеситель воздуха, реактор и емкости для воды в правильном состоянии. Узнала всё о своём маленьком пузырьке воздуха, и жизнь стала комфортнее. Если словишь микрометеорит, будет поздно разбираться, что делать. Подготовься к худшему, и тебя ждёт приятное удивление. На корабле не было спортивного тренажера, но Наоми взяла с собой эластичные ленты, оставшиеся от жизни в напёрстке. Она могла ко всему адаптироваться. Она всегда так делала.

Неожиданно для себя она начала вести воображаемые беседы с Сабой и Джимом, с Бобби и Алексом. Обсуждала стратегические решения, которые предстоит принять. Победу Бобби, положившую на лопатки Дуарте.

Теперь, когда корабль класса «Магнетар» оставался всего один, у подполья появляется шанс загнать Лаконию в оборонительную позицию. Даже ограничить её одной своей системой. Это подразумевало бы создание значительной и реальной угрозы для самой Лаконии, но стало возможным. Только этого недостаточно.

Было время, когда Транспортный профсоюз и правительства Земли и Марса ожидали, что Лакония станет такой же, как любой другой колониальный мир — борющейся за базовое выживание и нацеленной на создание через несколько поколений самодостаточной агрокультуры. Но Дуарте захватил с собой протомолекулу вместе с опытом её использования и нашёл строительные платформы, способные создавать корабли, подобные «Буре» и «Шторму». И, видимо, способ создания и хранения антивещества.

Недостаточно только угрозы. Нужно найти способ уничтожить подобную мощь производства. Если Лакония рухнет, её падение должно стать тяжёлым. Империя должна будет узнать, что с её мечтами покончено, что Лакония не исключительна. Как только удастся низвести её до уровня прочих миров, её можно будет вернуть к ним. Реинтегрировать. В этом-то и есть фокус. Урок Пояса и внутренних планет. АВП и Транспортного профсоюза.

Был один, самый главный вывод, который вселенная демонстрировала Наоми всю жизнь, и который она только сейчас со всей ясностью осознала: войны никогда не заканчиваются из-за того, что одна из сторон побеждена. Они заканчиваются, только когда враги примиряются. Всё остальное — лишь отсрочка следующего витка насилия. Теперь это её стратегия. Синтез мнений, её и Бобби. Наоми хотела бы, чтобы они пришли к нему вместе, пока обе живы.

Когда дойдёт до Бара-Гаона, ещё одного из самых успешных колониальных миров, нужно будет прикинуть, какие военные корабли она могла бы собрать, и время транзита. Если бы удалось выманить силы Дуарте из системы Лаконии, а потом вторгнуться, когда их флота там почти не останется — это может сработать.

Переходя опять к ускорению, Наоми не переставала думать об этом, представляя, что скажут Саба, Бобби и Джим. А спустя несколько часов после этого через врата Оберона прошла бутылка из Сола. Корабль перехватил зашифрованные данные, точно так же, как делала система Чавы на планетарном спутнике. Распаковка заняла половину дня, и прошли часы, прежде чем Наоми услышала голос Алекса и узнала, что они потеряли ради победы.

Он казался... не постаревшим. Он не выглядел старым или уставшим. Раньше ей случалось видеть его уставшим. Алекс словно потух. Казалось, горе забрало цвет его глаз.