《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Ну ты махнул… - протянул Афанасий, почёсывая бороду. – Да чёрт знает, может, и здесь! Поди, припомни, что там десять лет назад-то было!

- И право. – молвил Фёдор себе под нос, да вновь припал устами к сладкому питью. – Когда в Новгород едем?

- Нельзя нам светиться средь здешних. – Афанасий хмуро помотал головой. – У Луговского тут, небось, каждая псина на службе. Ежели прознает, что опричники за ним явились – даст дёру.

- Ну, меня он в лицо не признает. И собачью голову я что-то запамятовал цеплять к одёже, так что… - произнёс юноша, пожав плечами.

Афанасий тяжело вздохнул, оглядев Фёдора с ног до головы.

«И впрямь, на опричника он не больно-то похож…»

- На кой чёрт в Новгород-то этот рвёшься? – спросил Вяземский.

- Так ведь уж сей осенью свадьбу играю. – молвил Фёдор. – Что ж я, к невесте ворочусь, да с пустыми руками? Да и братию нашу что ж, рассказами о добром граде встречать?

Вяземский постучал пальцами по столу, затем опустил ладонь, негромко хлопнув.

- Имени своего не называть. – наказал Афанасий.

Фёдор кивнул.

- С тобою трое из наших пойдут. – продолжил князь.

- Славно. – молвил юноша, да вновь кивнул головою.

- Не должно шуму наводить, Басманов! – Вяземский пригрозил жестом.

- Ниже травы, тише воды! – с улыбкой молвил Фёдор, взяв кубок в руки.

Басманов разом допил, откланялся пред Афанасием, да пошёл наверх. Вяземский подозвал ратного человека своего, мужика из крестьянских, Кузьма Безродный. Угрюмый да нелюдимый, но выслужился пред Вяземским ещё до опричнины.

Подозвал Афанасий к себе поближе, да глубоко вздохнул.

- Приглядывай за Федькой, всяко, что за дитём неразумным. Пущай не пьёт ничего, крепче квасу. – молвил Афанасий.

Кузьма кивнул.

- Не давай в драку лезть ему, да ежели где чего лишнего взболтнёт – тотчас же кличь барина, по всякому пустяку – лошадь убежала, али ещё чего. Смекнёшь, в общем.

Мужик вновь кивнул. Вяземский хмуро вздохнул, пододвигая на столе две стопки, да потянулся к бутыли с водкой. Налил по стопке себе да Кузьме, и тотчас опрокинул свою, резко выдохнув.

- От мороки с этим Басмановым… От помяни слово моё, от помяни! – Афанасий сорвался со своего места, да прошёлся по комнате.

- Коли столько тревоги у вас, Афанасий Иваныч, - молвил Кузьма, выпив разом свою водку, - на кой вы вовсе шлёте нас в город?

Вяземский нервно усмехнулся, разводя руками.

- А ты поди, удержи этого татарина в узде, поди, поди! – молвил Афанасий. – Ежели чего воспретить, так тайком стянет, аки кошак поганый. Да ещё и по приезде проблем не оберёшься с отцом его. Да и с государём. Пущай уж под надсмотром в кутёж свой пуститься – всё одно ж – дорвётся.

Кузьма пожал плечами.

- Вам виднее, барин. – молвил мужик.

Афанасий кивнул, скрестив руки на груди, да прильнув спиной к стене.

- Пущай и впрямь гуляет, глаза мне не мозолит. – Вяземский потёр переносицу.

- Пущай-пущай! – раздалось с лестницы.

Кузьма резко обернулся, а Вяземский поднял взгляд свой. Оба мужей не слыхали даже лёгкого шага, оттого нынче и застигнуты были врасплох.

По лестнице, что немудрено догадаться, ступал Фёдор. Облачился он по-выходному, по-нарядному. Белая рубаха у горла да у рукавов украшена была золотыми узорами. Подпоясался Басманов широким алым поясом, да заткнул за него нож изогнутый.

Поверх рубахи ниспадал кафтан, и горел тем же красным пламенем, что и материя пояс, а воротник был отделан мехом. В ушах висели длинные серьги, едва не касались плеч. Руки перстнями унизаны до ряби в глазах.

Сапоги юноши были начищены до блеска, едва ли можно было подумать, что они вовсе ношенные.

Вяземский ударил себя по лицу, да страдальчески простенал. Фёдор замер, опершись спиною на перила лестницы.

- Ты, верно, в свойстве с Андрюшкой-немцем, совсем уже родной речь разучился вразуметь!? – спросил Вяземский.

- Да нынче же что ж вам, Афанасий Иваныч, не по сердцу? – спросил Басманов.

- Уж красоваться намерился, да сразу предо всем Новгородом? – негодовал Вяземский.

- Знаешь, Афонь, - молвил юноша, разводя руками, - я бы облачился в чёрное наше одеяние, да то много больше народу привлечёт.

Вяземский перевёл дыхание, опершись о спинку стула.

- Неча вам, княже, за вид мой тревожиться. – молвил Фёдор. – Дабы новгородских купцов перещеголять, надобно мне уж вовсе в бабий сарафан обрядиться.

Вяземский усмехнулся, скрестив руки на груди.

- Кузь, - молвил он коротко, - поди, готовь коней вам.

Мужик с поклоном покинул дом, да Фёдор не спешил идти за ним следом. По взгляду Вяземскому всё ждал, как Афанасий уж испросит.

- К слову. – усмехнулся Вяземский, садясь за стол, да указывая на место подле себя.

Афанасий налил по стопке водки, да одну двинул к Басманову. Фёдор улыбнулся да подошёл к Вяземскому, но не сел с ним, лишь оперся спиной о стол, да скрестил руки на груди.

- Чего же, княже? – спросил Фёдор, вскинув бровь.

Взгляд Басманова сделался свысока. Видно, и не пытался юноша скрыть улыбки своей.

- Да ведаешь, чего. – усмехнулся Афанасий.

- Ну полно же вам вокруг да около. – молвил Фёдор, поглядывая на питьё своё.

- Расскажешь? – спросил Вяземский, откинувшись на кресле.