《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Долгие месяцы разлуки изъедали отцовское сердце, пущай Василий и заверялся – по словам Басмановых, да по письмам самой Вареньки, что ей славно живётся, и нету ей никакой печали али беды.

Василий радостно поднялся с крыльца, выходя к воротам – уж кто это, как не супруги младые с чадом?

Василий не мог нарадоваться, наглядеться на дочерь свою.

В княжеской памяти она была совсем ещё юной девицей, а нынче пред ним предстала жена и мать, нежно качающая на руках своё чадо.

Обхватив бело личико, князь поцеловал её в лоб, да опустил взгляд вниз. Из-под белых пелён на Василия бездумно глядел младенец, и его ясные глаза были полны небесной лазури, что довольно скоро прельстило Фёдору.

Сам Фёдор стоял чуть поодаль, да с какой-то мягкой нежностью глядел на князя да на жену свою. Едва Сицкий поднял взор на зятя, Басманов охотно предался радушным объятием.

- Ну, Василий Андреич, сами теперь управитесь! – откланялся Фёдор, едва отстранившись.

- Ты чего-то? – подивился Василий. – Хоть домой зайди!

Сицкий махнул на терем, и будто оскорбился столь спешным отбытием зятя. Фёдор глубоко вздохнул, аж плечи опустились.

- Служба, Андреич! – протянул Басманов.

Князь поджал губы, да развёл руками. Василий так и не решился ни на один вопрос – что нынче толку?

- От же… – со смирением вздохнул Сицкий, да помотал головой.

Фёдор запрыгнул обратно на лошадь, махнул на прощанье, да погнал прочь.

…

Царь стоял подле окна. Изнеможённые бессонными ночами очи глядели во двор, сокрытый мраком. Мимолётна тень промелькнула, и Иоанн легко уловил, разгадал сей образ.

От сердца отлегла смута, не дававшая ему покоя, знатно испивши крови из сердца царского.

- Ну что же? – сквозь зубы процедил Иоанн, нелюдимо глядя куда-то во мрак опочивальни.

Безмолвно и лукаво в ответ взирала пустая тень.

- Не сбылись твои видения. – царь развёл руками, тихо торжествуя свою победу.

Ответа всё так же не было. Воцарилась тяжёлая тишина. Иоанн слышал собственное сердце. Оно упрямо билось, борясь с невидимыми путами, снова и снова идя наперекор иным законам.

Раздался стук в покои. Иоанн хранил молчание.

Стук повторился, и рынды объявили, что прибыл боярин Фёдор Басманов.

Это имя заставило Иоанна отойти от того оцепенения, в котором он прибывал эти долгие дни разлуки.

- Пущай заходит. – отозвался владыка.

Дверь отворилась, запуская в покои мягкую полосу света. Фёдор тотчас же затворил за собой дверь, да прильнул к ней спиною, переводя дух.

Юноша с первого взгляду видел, сколь мрачен, сколь хмур нынче владыка, в то время как сам Басманов, утомлённый долгою дорогой, не мог скрыть светлой улыбки на устах. Весь облик Басманова полнился светлой беззаветной радостью.

Несколько безмолвных мгновений. Иоанн оставался неподвижным, глядя на былое самовольство на лице Фёдора, да что-то в нём сделалось иное, что-то переменилось. В нём воспряла иная гордость, вовсе не сродни с глупой ребячливостью.

Юноша отстранился от опоры своей, и скорым шагом приблизился к владыке. Иоанн не смог, не успел посторониться от тёплых объятий, в которые его завлёк Фёдор.

Оба хранили молчание.

Неведомо, сколько времени прошло – во мрачных царских покоях весь мир точно замирал, и там, за окном не делалось ничего, что было бы важно.

Фёдор крепче взялся за мрачное одеяние владыки, приблизившись к самому уху Иоанна.

- У меня сын родился. – прошептал Фёдор.

Иоанн коротко усмехнулся, кивнув головою.

- Правда что ли? – вопрошал владыка, крепче обнимая юного опричника.

Басманов, не ведая себя от вновь прильнувшей радости часто закивал.

...

Фёдор медленно отходил от глубокого сладостного сна. Потягиваясь, он неспешно сел в кровати, приоткрывая сонные глаза. Мутные пятна скоро обрисовались единой картиной.

Фёдор видел Иоанна со спины, облачённого в белую рубаху. В столь ранний час Иоанн вновь припал с пищим трудам.

- Ты вообще спишь, душа моя? – зевая, вопрошал Басманов, потирая затылок.

Владыка усмехнулся, да сел вполоборота.

- Самому бы знать. – вздохнул Иоанн, откладывая перо.

Несколько коротких мгновений царь отдал любованию младого опричника. Фёдор улыбнулся словам Иоанна, и вновь зевнул, прищуривши свои ясные очи.

Басманов повёлся взглядом на окно. Солнечный свет торжественно падал в покои, нарушая привычный сумрак. Занимался ясный день. Небесная лазурь торжествовала безмерно далёким величием.

- Я видел как-то славный сон. – сонно пробормотал Фёдор, продолжая глядеть в окно.

Иоанн пожал плечами.

- Мир грёз лукав. – произнёс владыка, откидываясь на спинку кресла. Его руки покойно легли на резные подлокотники.

- Будто явь не лукава. – ответил Басманов, с лукавой улыбкой поглядывая на царя.

Иоанн усмехнулся, медленно кивая.

- Явь много боле коварна. – согласно молвил Иоанн.

Парень усмехнулся, рухнув обратно в мягкие перины. Царь наблюдал из-под полуопущенных век, как юноша продолжает нежным мягким объятием утреннего сна.

Прошло немного времени, когда двери царских покоев отворились, и государь покинул свою опочивальню. На этот раз он воспретил рындам впускать кого-либо.