《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

С презрением окинул взором он дверь за широкою спиною опричника, развернулся, да и пошёл прочь.

…

Глухая ночь. Снег только-только закончил идти, с неба летели последние мелкие снежинки и вершили высокие сугробы. Лишь ржание нетерпеливых лошадей, переминание их с ноги на ногу да постукивание их копыт.

Треск. Частое потрескивание факела, но едва его слышно.

Перед резными воротами стояли всадники в чёрном. Пламя тонкою гранью очерчивало их фигуры. Резкими бликами дрожала сталь их сабель.

Люди медленно отступились от ворот, обойдя их полукругом.

- Словом и делом! – раздался окрик.

- Гойда! Гойда! – подхватил оглушительный хор.

Мужские возгласы смешалися с рванувшим рыком пороха – то снесли ворота в щепки.

Поднялся собачий лай – то псарня проснулась, и взбесились собаки с шуму да с резкого запаха пороху. Ото сна пробудился и барский дом – в окнах усадьбы забегали беспокойные тени – да поздно было.

Не было битвы. Не успели домочадцы со стражею своей и оружия в руки взять, как были сражены саблею опричниной. Короткие хриплые возгласы – и крестьяне на службе в усадьбе испускали свой последний вздох, даже не поняв спросонья, кто карает их и за какие прегрешения.

Четверо опричников во главе с Басманом-старшим ворвались в барские покои. Басманов провёл рукою по перине – постель ещё хранила тепло хозяев.

От злости Алексей пнул кровать, да с такою силою, что та с резким треском сдивинулась с места. Точно псам, Басман присвистнул и указал на массивный шкаф, изукрашенный резьбой, а сам опричник бросил короткий взгляд в окно.

Заметив следы на свежем снегу да фигуру, что тонула во мраке, Алексей было уже ступил ногою на подоконник – высота была плёвая для такого вояки. Да остановился Басман, завидев, как некий всадник уже преследует беглеца.

На том Алексей и отошёл от окна, и не видел, как сын его настиг бегущего на лошади своей. Фёдор было замахнулся, да рубанул криво – он рубанул по руке. От боли беглец заорал и рухнул в снег. Под ним расплылось тёмное пятно. Его уста судорожно шептали проклятья, когда Басманов спешился, по обыкновению своему, не сбавляя ходу лошади.

Подойдя к раненному, Фёдор схватил его за целую руку и поволок за собою, точно бездушную ношу. Когда Басманов воротился ко двору, дочерей барских, босых и простоволосых, выволокли на мороз с бойким улюлюкиванием.

- От визгливые! – присвистнул Алексей Басманов, видя девчушек.

Молочная кожа их в несколько мгновений покраснела от лютого холода. Платья их тотчас намокли со снега. Младшей девчонке было чуть больше семи.

Алексей обернулся, сперва заметив Данку, лошадь сына своего, а после того и самого Федю. Юноша бросил раненного себе под ноги и ногою пнул, дабы лежал тот на спине. Грудь беглеца уже была залита горячей кровью, да всё вздымалась еле-еле.

- Батюшка! – завопила девушка, преисполнившись ужаса.

Один из опричников тотчас же огрел её резким ударом хлыста. Крик сестры заставил других девушек обернуться, да напрасно – милосерднее было бы отвести их взор, дабы не видели они, как через ворота накинули петлю.

Пронзительный девичий вопль вторил гоготу опричников. Несколько мгновений раненный боярин дрыгался и глотал ртом воздух. Хриплый вздох, последний – и всё.

Начало светать.

Девичие крики сменились прерывистым резким заиканием, точно задыхались девушки. Губы их искривились и дрожали отчаянном страхе. Во влажных глазах застыл сам ужас, и будто бы жизнь навеки покинула их.

- Хватайте, что приглядели! – скомандовал Алексей, возвращаясь в своё седло. – Да пускайте красного петуха!

Отдав то распоряжение, Басман пустился в Слободу, а вместе с ним помчались пара опричников, кои вогрузили на лошадей своих барских дочек.

Фёдор отводил лошадь свою из-за ворот, когда ощутил руку на своём плече.

- Что велел он? – спросил Андрей, глядя вслед Басману.

- Ежели приглядел чего в доме – бери, да поживее. А то, гляди, не разживёшься на службе государевой. – ответил Фёдор и обернулся на усадьбу.

Басманов опёрся на уцелевший столб ворот и скучающе глядел за тем, как опричники мечутся чёрными тенями, погружая на лошадей своих парчу и золото, ухваченное в доме. Один из слуг государевых столь был загромождён ношею своей драгоценной, что не мог углядеть и дороги перед собой.

Оттого и наткнулся на препятствие и повалился в снег, раскидав награбленное. Преградою незримой был сам хозяин дома – на его висящее тело и наткнулся опричник, разразившись ругательствами.

- От же мразь! Будучи мёртвым, и то, гад, насолил! Тьфу! – ворчал опричник, вновь собирая награду свою, отряхивая ткани от снега.

Фёдор с Андреем усмехнулись, глядя, как тот поносит покойника.

- Кажется, впустую брешешь, Вань. Плевать ему, он, висит себе. – с улыбкой добавил Фёдор.

Опричник было обернулся на Басманова, да и не ответил ничего – сплюнул на пол, да и продолжил добро своё собирать со снегу.

- Ну полно тебе. – отмахнулся Андрей. – Что за красный петух?

Фёдор заулыбался пуще прежнего, обернув лицо к другу своему.

- Не видал ещё? – спросил Басманов, сложив руки свои перед собою да перебирая пальцами, точно предвидя то ещё зрелище.