Голос блокадного Ленинграда

И вот   в лицо пахнуло земляникой,смолистым детством, новгородским днем…В сырой канавке, полной лунных бликов,светляк мигнул таинственным огнем…И вновь брожу, колдуя над ромашкой,и радуюсь,         когда, услыша зов,появятся сердитые букашкииз дебрей пестиков и лепестков.И на ладони, от букетов липкой,нарочно обещая пирога,ношу большую старую улитку,прошу улитку выставить рога…Ты все еще меня не покидаешь,повадка, слух и зрение детей!Ты радуешь, печалишь, и взываешь,и удивляешься,             пьянея от затей.Но мне не страшно близкого соседства,

усмешек перестарков не боюсь,и время героическое детстваспокойно входит в молодость мою.Рассвет сознания. Открытые миры.Разоблаченье старших до конца:разгадано рождение сестрыи появленье птицы из яйца.Все рушится.Все ширится и рвется.А в это время — в голоде, в огне —Республика блокаде не сдаетсяи открывает отрочество мне.Сплошные игры держатся недолго,недолго тлеет сказка, светлячок:мы ездим на субботники за Волгу,и взрослый труд ложится на плечо.Джон Рид прочитан.Месяцы каникулпроводим в пионерских лагерях.Весь мир щебечет, залит земляникой,

а у костров о танках говорят.Республика! Но ты не отнималани смеха, ни фантазий, ни затей.Ты только, многодетная, немалоучила нас суровости твоей.И этих дней прекрасное наследствоя берегу как дружеский союз,и слух,      и зрение,              и память детствапо праву входят в молодость мою.

1933

СЕМЬЯ

И. Гринбергу

Недосыпали.В семь часов кормленье.Ребенок розовый и мокрый просыпался,и шло ночное чмоканье, сопенье,и теплым миром пахли одеяльца.

Топорщилась и тлела на постелибеззубая улыбка.А покастучал январь. Светало еле-еле.Недолго оставалось до гудка.Рассвет, рыжее утреннего чая,антенн худую рощу озарял.Мы расходились,               даже не прощаясь,шли на работу, проще говоря…А вечером, как поезд, мчался чайник,на всех парах             кипел среди зимы.Друг заходил, желанный и случайный,его тащили — маленькую мыть.Друг — весельчак,                 испытанный работник,в душе закоренелый холостяк —завидовал пеленкам и заботами уверял, что это не пустяк.

Потом маршруты вместе составляли(уже весна прорезывалась с силой),и вдруг,        стремглав, окачивали дали,крик поезда сквозь город доносило.И все, чем жил              любимый не на шуткубольшой Союз,и все, что на землеслучалося на протяженье суток,—переживалось наново в семье.Так дочь росла,               и так версталась повесть,копилась песенка про дальние края,и так жила,           сработана на совесть,в ту зиму комсомольская семья.

1933

Ребенок

Ю.Г.

1