Горькое похмелье

– Жаль. А я, признаться, надеялся познакомиться с головным атаманом. Чего ему опасаться здесь, на своей территории? Да ще и в бронепоезде?

– Знаете, говорят: на всякий замок есть своя отмычка. Стоит ли рисковать там, где для этого нет никакой необходимости?

– Вполне разумно, – согласился Махно. – Так приступим к делу?

Суховерхий указал на товарные вагоны и теплушки.

По знаку Махно из-за насыпи показались телеги с ранеными. Командовала здесь Галина, вся в коже, при револьвере.

Из теплушек на насыпь спускались врачи и медсестры в белых халатах. Началась бойкая работа. Петлюровцы выгружали ящики с патронами и винтовками, пулеметы.

– И что, это все? – спросил Черныш, указывая на десятка два ящиков с патронами, оставленные у путей. – И пять пулеметов?.. Не, союзнички, это курам на смех.

– Дарованому коню, пан… як вас там?.. в зубы не дывляться, – ответил начальнику махновского штаба здоровенный сотник с тремя звездочками на воротнике синей, коротенькой, как свитка, шинели.

На соседнем пути в пустые вагоны санитары заносили раненых. На этом же пути, у семафора, дымил еще один товарняк с наспех нарисованными красными крестами.

У генерального хорунжего и Махно продолжалась беседа, уже без всяких насмешек и скрытых уколов.

– А почему вы сами не воюете с Деникиным? – спросил Нестор. – Вооружение, амуниция – все есть!..

Генеральный хорунжий поблек с той поры, как они встречались близ Гуляйполя. И шинель на нем пообтерлась, и золотые шевроны потускнели, и желто-синий бант исчез.

– Вся украинская демократия в драках и спорах. Тютюнник не слушает Петлюру, Петлюра гонит в отставку меня. Изменили сичевые стрельцы, изменили галичане… Не годимся мы для настоящих боев! А вооружение, увы, само не воюет!

– Это правда, – с сочувствием произнес Махно. – Ничего, с Деникиным мы как-нибудь сами справимся… А давайте, пан генеральный, до нас в войско. Будем вместе Третью революцию делать.

– Третью? – спросил интеллигентный начальник броневых сил. – Хватит революций! Украина и так вытоптана и выжжена. Вы знаете, мы в этом году и четверти урожая не соберем! Никто не работает, заводы, фабрики стоят. Пропадет Украина с вашей Третьей революцией! Я бы с удовольствием бросил ко всем чертям эти железяки, – показал он на бронепоезд, – и вернулся в университет… Ох, долго еще мы будем расхлебывать все эти революции!

– А як радовались! – усмехнулся Махно. – С красными бантами ходили!

– Сначала с красными, потом с желто-блакитными… а вы, помнится, с черными… Но никакой бант не заменит буханку хлеба…

Между тем погрузка раненых шла полным ходом. На освободившиеся телеги укладывали ящики с патронами, устанавливали пулеметы.

– Галю! – позвал кто-то из раненых, которого сестры перевязывали возле теплушки. – А ты поидешь з намы до лазарету?

– Мне, братику, воевать надо, – ответила Галина.

Пан генеральный наблюдал за этой сценой.

– Ваши амазонки? – заметил он. – Красивая женщина!

– Моя жена, – сказал Махно. – Анархистка до последней капли крови…

Петлюровский генерал грустно улыбнулся:

– «До последней»… Украинкам рожать надо, а не с револьверами бегать… Может, вы и победите. Временно. Но верх возьмут большевики. Они – единая сила. Кулак. У них идея. И самоотверженность.

– У анархистов тоже, – возразил Махно.

– Э-э, не… Плеть против обуха не устоит. А Деникин – большой дурак. Ему следовало бы признать Украину как республику в составе федеративной России и вместе с нами бить большевиков. Так нет же! «Единая и неделимая»! Парадокс! Мы все ругаемся и деремся друг с другом, а победит Ленин. В Киев мы вошли вместе с добровольцами. Хотели, чтобы и наш флаг, и российский развевались над матерью городов русских… Так нет, выбили нас. Впрочем, я офицеров понимаю. Много мы их раньше порезали. Но, по правде говоря, Симон Васильевич ситуацией не очень владееет. Украинское крестьянство, как и казачество – стихия. Можно только плыть, куда волны гонят… не то утонешь! Нда-с, батенька… Извините, «батько»! А хотите, я вам этот бронепоезд подарю?

– Зачем? – усмехнулся Махно. – Мы – хозяева степей. Там наша сила! – И, подумав, добавил: – С вашей помощью, пан генеральный хорунжий, мы зальем степи огнем, как водой в половодье!..

– Пусть счастит!.. Но – без меня!

…Закончив дела, махновцы выстроились перед батькой. Самые крепкие хлопцы, гвардия, выслушали напутствие.

– Шо хочу вам сказать! – обратился к войску Нестор. – Хватит нам отступать. Пойдем обратно, додому. Но где-то тут неподалеку нас поджидают три офицерских полка. Крепкие полки. Любой кровью, но мы должны сквозь них пробиться. А дальше – широкий шлях до самого Гуляйполя. Степь. Врага нема. Деникинцы пошли на Москву… Мы станем хозяевами своей земли. Да здравствует анархия! Да здравствует Третья, окончательная революция!

– Слава… слава! – ответили полки. – Слава батьку Махно!

Хлопцы были воодушевлены. Они возвращались домой, в родные места.

Не прошло и двух часов, как тачанки, телеги, линейки с махновцами, пешие и конные – все стали покидать пустырь на разъезде. Разворачивались в боевые порядки…