Граф Монте Кристо 1 часть

"Sir," he said, after a pause, "a thousand excuses for the precaution taken in your introduction hither; but as, during the greater portion of the year, this island is deserted, if the secret of this abode were discovered. I should doubtless, find on my return my temporary retirement in a state of great disorder, which would be exceedingly annoying, not for the loss it occasioned me, but because I should not have the certainty I now possess of separating myself from all the rest of mankind at pleasure.	- Милостивый государь, - сказал он наконец, -прошу простить меня за предосторожности, с которыми вас ввели ко мне; но этот остров по большей части безлюден, и, если бы кто-нибудь проник в тайну моего обиталища, я, по всей вероятности, при возвращении нашел бы мое жилье в довольно плачевном состоянии, а это было бы мне чрезвычайно досадно не потому, что я горевал бы о понесенном уроне, а потому, что лишился бы возможности по своему желанию предаваться уединению.
Let me now endeavor to make you forget this temporary unpleasantness, and offer you what no doubt you did not expect to find here-that is to say, a tolerable supper and pretty comfortable beds."	А теперь я постараюсь загладить эту маленькую неприятность, предложив вам то, что вы едва ли рассчитывали здесь найти, - сносный ужин и удобную постель.
"Ma foi, my dear sir," replied Franz, "make no apologies.	- Помилуйте, - сказал Франц, - к чему извинения?
I have always observed that they bandage people's eyes who penetrate enchanted palaces, for instance, those of Raoul in the	Всем известно, что людям, переступающим порог волшебных замков, завязывают глаза; вспомните Рауля в
'Huguenots,' and really I have nothing to complain of, for what I see makes me think of the wonders of the	"Гугенотах"; и, право, я не могу пожаловаться: все, что вы мне показываете, поистине стоит чудес
' Arabian Nights.'"	"Тысячи и одной ночи".
"Alas, I may say with Lucullus, if I could have anticipated the honor of your visit, I would have prepared for it.	- Увы! Я скажу вам, как Лукулл: если бы я знал, что вы сделаете мне честь посетить меня, я приготовился бы к этому.
But such as is my hermitage, it is at your disposal; such as is my supper, it is yours to share, if you will.	Но как ни скромен мой приют, он в вашем распоряжении; как ни плох мой ужин, я вас прошу его отведать.
Ali, is the supper ready?"	Али, кушать подано?
At this moment the tapestry moved aside, and a Nubian, black as ebony, and dressed in a plain white tunic, made a sign to his master that all was prepared in the dining-room.	В тот же миг занавеси на дверях раздвинулись, и нубиец, черный, как эбеновое дерево, одетый в строгую белую тунику, знаком пригласил хозяина в столовую.
"Now," said the unknown to Franz, "I do not know if you are of my opinion, but I think nothing is more annoying than to remain two or three hours together without knowing by name or appellation how to address one another.	- Не знаю, согласитесь ли вы со мной, - сказал незнакомец Францу, - но для меня нет ничего несноснее, как часами сидеть за столом друг против друга и не знать, как величать своего собеседника.
Pray observe, that I too much respect the laws of hospitality to ask your name or title. I only request you to give me one by which I may have the pleasure of addressing you.	Прошу заметить, что, уважая права гостеприимства, я не спрашиваю вас ни о вашем имени, ни о звании, я только хотел бы знать, как вам угодно, чтобы я к вам обращался.
As for myself, that I may put you at your ease, I tell you that I am generally called 'Sinbad the Sailor.'"	Чтобы со своей стороны не стеснять вас, я вам скажу, что меня обыкновенно называют Синдбад-мореход.