Грозные чары. Полеты над землей

– Настоящий поезд? – переспросил Тимоти. – В горах? Ему же приходится одолевать подъемы в сотни метров, а то и в тысячи.

– Да, высоковато, но здесь проложены горные рельсы – не соображу, как это по-вашему называется. Теперь-то всюду делают канатные дороги и подъемники, а этим рельсам уж не знаю сколько лет, никак не меньше ста будет. Не знаю, как такая штука правильно называется.

– Это кремальера, – подсказал Тимоти. – Состоит из шестерни и зубчатого рельса. У нас это называется «зубчатая железная дорога».

– Вот-вот, – закивал Йозеф, – зубчатая железная дорога. Надо запомнить. Пользуется огромным успехом, – с улыбкой продолжал он. – Во-первых, это старина; американцам нравится. Она начинается километрах в пяти-шести от деревни, идет мимо озера и парочки маленьких гостиниц, где всегда есть туристы. Место называется Цвайбрунн-ам-Зее. В летний сезон там очень людно.

– А где кончается эта дорога? На вершине горы? – поинтересовалась я.

– Да, на самой макушке. – Он показал куда-то вверх. – Отсюда не видно, а вот из вашего номера, сударь, можно разглядеть. Дорога проходит аккурат между этой горой и соседней, а потом поднимается на самый верх. Там стоит маленький гастхауз, где можно подкрепиться. Представьте себе, какая оттуда открывается панорама: видно и Югославию, и Венгрию. Если пробудете здесь пару дней, очень советую вам, сударыня, туда выбраться. Лучше всего пораньше: первый поезд идет вверх в семь утра.

– Я бы с удовольствием, только семь утра – это выше моих сил. Но все равно спасибо, Йозеф.

– Что-нибудь еще желаете, сударыня?

– Нет, благодарю. Хотя постойте. Не приходило ли вам сообщение о времени прибытия моего мужа, мистера Льюиса Марча?

– Нет, сударыня, известий не было.

– Ясно. Спасибо.

Когда за ним закрылась дверь, Тимоти в тоске уставился на поднос:

– И это у них называется чай?

– Побойся бога, сейчас всего три часа. Не хочешь ли ты сказать, что успел проголодаться после сытного обеда?

– Так ведь это когда было! Слушай, как ты думаешь, он ушел? Что, если я сбегаю к себе и принесу кое-что из снеди, купленной в дорогу? Ты ведь не откажешься от свежего гугельхупфа, правда?

– Конечно не откажусь. А где, кстати, твой номер? Рядом?

– Нет, на другой стороне коридора, комнаты через две или три. Одноместные номера поскромнее, окна выходят во внутренний двор, но все равно красота. Можно любоваться горными вершинами. Так что, можно идти за едой?

Он тихонько прикрыл за собой дверь, а я стала разливать чай.

В холле было пусто. Невзирая на подтрунивания Тимоти, я отказалась спускаться вместе с ним в лифте, а пошла вниз по ступеням широкой лестницы и была вознаграждена, поскольку с каждой ступеньки горная долина выглядела по-иному. Тимоти уже стоял у машины, но я не торопилась присоединиться к нему и зашагала в сторону кухни.

Дойдя до двери лифта, я не встретила ни портье в зеленом фартуке, ни кого-нибудь другого. Бесконечный коридор с наглухо закрытыми дверями оказался совершенно пустым и безмолвным. Я дошла до поворота и заколебалась, но в тот момент, когда я уже поворачивала назад, раздался звук открывающейся двери. Вслед за этим появился какой-то старичок. Он заметил мою нерешительность и подошел ко мне.

– Добрый день. Не могу ли чем-нибудь быть полезен? – Его мягкий голос звучал почти без акцента. У него было худое лицо, обрамленное прядями длинных седых волос. При ходьбе он сутулился. Его костюм, сшитый из заграничного сорта твида, отличался необычным старомодным покроем.

Я ответила:

– Благодарю вас, я не хотела никого беспокоить. Насколько мне известно, сегодня у вас не хватает персонала. Мне всего лишь нужно оставить поручение Йозефу, вашему портье.

– Милости прошу, только он сейчас в другом крыле. Если вы направляетесь в вестибюль, я его к вам пришлю. – Мы вместе шли к выходу, и старичок добавил: – Йозефа вызвала моя жена, но она его долго не задержит.

Только сейчас я начала догадываться, кто это такой.

– Прошу прощения, но не вы ли, случайно…

Я смутилась, не зная, как принято обращаться к австрийскому аристократу.

Он вежливо склонил голову, что послужило и утвердительным ответом, и легким поклоном:

– Граф Цехштайн, к вашим услугам.

Оказавшись в вестибюле, он отворил передо мной тяжелую резную дверь с табличкой «Входа нет», начертанной готическим шрифтом, но я остановилась.

– Если позволите… не могли бы вы уделить мне несколько минут? По правде говоря, мне нужны были именно вы. Я искала Йозефа с единственной целью – оставить ему сообщение для вас.

– Чем могу служить?

Я немного помедлила.

– История достаточно длинная, и я, конечно же, вам ее расскажу, но попросить хотела не об этом. Скажите, пожалуйста, нет ли в замке или его окрестностях конюшни, где можно было бы на сутки-двое оставить лошадь? Еще лучше, если бы ее можно было выпустить на луг. Как бы это объяснить… Я случайно стала владелицей лошади, но мне ее совершенно некуда девать. Как вы думаете, можно будет ее приютить? – закончила я с некоторым сомнением.

Граф не выказал ни малейшего удивления.