Грозные чары. Полеты над землей

– Разумеется, у нас есть конюшни, и в них, конечно, найдется место для вашей лошади. Просто скажите об этом Йозефу. С выпасом тоже не будет никаких затруднений: на горных склонах растут отменные травы. Йозеф вам все покажет. Сейчас я распоряжусь.

Я открыла рот, чтобы объясниться, но поняла: граф не ждет никаких объяснений. Возможно, он привык к чудачествам постояльцев; а может быть, еще помнил те времена, когда все без исключения приезжали в эти края на лошадях; возможно также, что к нему, графу Цехштайну, никто лично не обращался с подобной просьбой – такие дела находились в ведении Йозефа, как, впрочем, и все остальное в этом замке. Я поблагодарила любезного хозяина и пошла к машине, возле которой меня давно поджидал Тимоти.

– Извини, что заставила тебя ждать, но я хотела разузнать, можно ли будет оставить здесь пегого, если цирк решит нам его отдать. Я разговаривала с самим графом – чудный старик. Здесь есть и конюшня, и пастбище. Он даже бровью не повел. Можно подумать, он готов к тому, что гости, того и гляди, приедут верхом или в каретах, запряженных шестеркой лошадей. На бедного Йозефа лягут дополнительные хлопоты. Боюсь, в цирк он не попадет. Ты собираешься садиться за руль?

– Ехать по такой дороге вверх – это одно, а вниз – совсем другое. Полагаю, теперь твоя очередь. Не хочу быть эгоистом. И если ты считаешь, что сюда может взобраться карета, запряженная шестеркой лошадей, то у тебя разыгралось воображение.

– Вот что мне пришло в голову, – сказала я, оставив без внимания его иронию. – Если ты всерьез решил пойти работать в испанскую школу верховой езды, то тебе имеет смысл для начала вернуть туда одну из похищенных лошадей.

Тим ухмыльнулся:

– Мой извращенный ум уже посещали подобные мысли.

– Так ты все решил? Молодчина. Ну, садись в машину, поехали. Интересно, в конюшне этого замка бывал хоть один настоящий липициан?

– «Полеты над землей», – продекламировал Тим, когда наш миниатюрный автомобиль с осторожностью въезжал на узкий мостик. – Бьюсь об заклад, великий Неаполитано Петра никогда не взбирался на такую высоту. Между прочим, как нам его сюда затащить?

– Ты молод и полон сил, – жизнерадостно сказала я. – Поведешь его в поводу. К сожалению, не могу тебе предложить проехаться на нем верхом, для этого еще не пришло время.

– Так я и знал, – сокрушенно покачал головой Тимоти. – Недаром ты говорила, что не сможешь без меня обойтись. Вот к чему все свелось. Слава богу, хоть съел гугельхупф с чаем.

Глава 12

Завидев вражеский клинок,

Тарантара, тарантара,

Мы прочь бежим не чуя ног,

Тарантара, тарантара.

Уильям Швенк Гилберт. Пираты Пензанса

– Так что же нам теперь делать? – спросила Аннализа.

До начала первого представления оставалось не больше получаса. Мы все – Тимоти, я и герр Вагнер – собрались в фургончике Аннализы. Герр Вагнер, круглый, как шарик, и уже слегка взмокший от пота, был полностью одет для выхода на арену; он выглядел крайне обеспокоенным. Аннализа в ковбойском костюме, который требовался для первого номера, торопливо гримировалась перед зеркалом. Мы с Тимоти рассказали свою историю, и, к нашему удивлению, герр Вагнер сразу принял ее.

– Я верю, – сказал он. – Верю. Мне даже незачем смотреть на эти клейма… Нет-нет, я ничего не знал и не питал никаких подозрений, но, можно сказать, я это чувствовал… – Небрежным, но выразительным жестом он похлопал себя по мускулистой груди. – Не стану врать, что когда-нибудь задумывался о коне Францля, да и зачем мне? Я нелюбопытен… Меня не интересует, что человек делал прежде и где он побывал. Если бы моя дорогая женушка дожила до сегодняшнего дня, то, возможно, все было бы иначе. Но я никогда не задаю вопросов. – Он помолчал, наклонив голову, будто рассматривал столешницу, затем поднял глаза и медленно кивнул нам, хотя ни Тимоти, ни я не произнесли ни слова. – Мой отец? О да, должно быть, он-то знал. Но что вы хотите? Он заботился о своей семье и не забивал себе голову всякими рассуждениями насчет законности. Да и как, позвольте вас спросить, ему следовало поступить? Францль был его племянником, сыном сестры, а как известно, своя рубашка ближе к телу. За кражу такой лошади, должно быть, полагается очень суровое наказание: выезженный жеребец не имеет цены, и к тому же он является государственным достоянием. – Он расправил плечи. – По правде говоря, я до сих пор не знал, что Францль связан с Spanische Reitschule…[41]