Грозные чары. Полеты над землей

– Ах вот ты про что. – Он бросил на пистолет небрежный взгляд. – Я и не собирался стрелять. Это просто чтобы тебя припугнуть. – Ловкое движение сильных пальцев – и пистолет в его руке перевернулся рукояткой вверх. – Видишь ли, мне было бы достаточно стукнуть тебя разок этой штукой, чтобы ты ненадолго вырубилась, а затем… – Он махнул рукой в сторону окна. – Падать здесь высоко, как я полагаю. – Он улыбнулся мне. – Я этого пока не делаю по единственной причине: мне по-прежнему нужно это седло и я тебе не доверяю, красотка.

Во время разговора он передвинулся к двери и, готовясь ее открыть, взялся за ручку. Склонив голову, он прислушался, затем остановил на мне пронизывающий взгляд узких черных глаз и тихо распорядился:

– Теперь прибери постель и сложи ночную рубашку. К телефону не подходи… Правильно. И подбери эти камешки. Нужно придать комнате такой вид, будто ты оделась и вышла погулять по собственной воле, поняла?

Я повиновалась; казалось, выхода не было. Он наблюдал за мной еще какое-то время, затем осторожно отворил дверь и высунулся в коридор, внимательно прислушиваясь, все ли там тихо. Я ничего не услышала и нагнулась, чтобы поднять красный камень. Два других закатились за тяжелые портьеры, которые закрывали проем башенной амбразуры. К этому моменту он, удовлетворенный моим послушанием, перестал за мной следить: теперь он напряженно всматривался вглубь тихого коридора. На мне были легкие и мягкие туфли; ступая по ковру, я не производила ни малейшего шума. Делая вид, что подбираю другие упавшие камни, я просунула руку за портьеры…

Он не обернулся. Как можно тише я проскользнула между портьерами в темную амбразуру, а затем так быстро, как только могла, нашарила задвижку маленькой дверцы, которая вела на крепостную стену замка.

Глава 15

Луна подмигивает нам…

Роберт Бёрнс. «Наш Вилли пива наварил…»

Защелка открылась беззвучно, и я выскользнула наружу. Конечно, я не рассчитывала таким образом избавиться от преследования; в лучшем случае я могла выиграть несколько секунд. Но все равно выбора у меня не было.

Оставалась только одна возможность: неслышно вынуть ключ из замка, а затем запереть дверь снаружи; мне казалось, что, опасаясь наделать шуму, он вряд ли решится взломать ее или сбить защелку выстрелом. Я понятия не имела, который час, но если Шандор пришел сюда после конца представления, то цирк, надо думать, уже тронулся в путь. Может быть, он все-таки оставит меня в покое, если поверит, что я сказала правду. Должен ведь он сообразить, что самым разумным было бы ему самому спуститься за седлом и убраться отсюда как можно скорее.

Но у меня не было времени проверить эту блестящую теорию на практике. Я даже ключ не успела вытащить из замка, как он сообразил, что я затеяла. Из комнаты, скрытой портьерами, донеслось короткое восклицание, а затем заскрипели половицы: он бросился вдогонку.

Я вскрикнула, захлопнула за собой дверь и помчалась по узкому настилу вдоль зубчатого парапета.

Луна сияла ярко и безжалостно, отчетливо освещая мне путь, но с той же отчетливостью выдавая меня Шандору. Я пробежала всего лишь две трети пути между зубчатой стеной и крутым скатом крыши справа от меня, когда позади распахнулась дверь и раздался окрик:

– Стой, или я стреляю!

Не помню, поверила ли я в то, что он выполнит свою угрозу. Я чувствовала, как ужас леденит спину между лопатками, но ни в коем случае не собиралась останавливаться. Словно вспугнутый заяц, я со всех ног летела к маленькой дверце, которую увидела в следующей башне. Я слышала, как он перепрыгнул через ступеньку прямо на каменную дорожку, по-кошачьи мягко приземлившись. Еще три шага, и я была у башни. Спотыкаясь, я взбежала по ступенькам, схватилась за ручку и толкнула дверь изо всех сил. Дверь была заперта.

У меня чуть ноги не подкосились. Он приближался и уже был на полпути ко мне. Револьвер он засунул в карман, и обе руки у него были свободны. Внезапно меня осенило: надо лезть прямо наверх по крутому скату черепичной крыши, который находился рядом со мной. Мне показалось, что риск не так уж велик: черепица сухая и туфли у меня на резиновой подошве, а если я поскользнусь, то всего лишь упаду снова на дорожку. Но по ней надвигался Шандор.