Грозные чары. Полеты над землей

Шандора я услышала сразу. Он двигался не слишком быстро и находился еще довольно далеко, растерянно рыская по сторонам, как гончая, потерявшая след. Но собака не прекратит преследования, если знает, что добыча где-то поблизости и деваться ей некуда. И Шандор не собирался отказываться от своих намерений.

Но он не мог знать точно, какую дорогу я выбрала. Едва я нацелилась бежать дальше, как услышала, что он остановился. Целую минуту он стоял, вероятно прислушиваясь, и я тоже застыла на месте. Я легко могла себе представить, как он высматривает меня среди причудливых теней – гибкий и сильный, похожий на неведомого хищника в своем черном облегающем костюме.

Он сделал два осторожных шага, затем снова остановился. Я вжалась обратно в свой угол, вцепившись в выемку на поверхности камня, словно надеялась процарапать в его толще норку и спрятаться там. Под моими негнущимися пальцами выкрошился кусок штукатурки. Он остался у меня в руке; это произошло совершенно беззвучно и никоим образом мне не повредило. Но стоило мне только вообразить, что этот кусочек мог упасть на свинцовую крышу и наделать шуму, как меня затрясло от страха.

В следующую секунду ощущение шероховатого куска величиной примерно с голубиное яйцо, неожиданно оказавшегося в моей ладони, навело меня на некую мысль. Старый трюк, но попытка не пытка… – да и что я теряла? Я осторожно отодвинулась от каменной кладки, а затем, по-прежнему оставаясь в укрытии, как можно дальше швырнула кусок известки в ту сторону, откуда пришла, – в направлении южного крыла замка.

Шум от его падения был достаточно громким, а эффект – более чем удовлетворительным, поскольку он покатился дальше и вполне могло показаться, что это грохочет какой-то камень, случайно выскользнувший из-под ноги. Я явственно услышала скрип подошв, когда мой преследователь резко развернулся на месте, а затем – тихий, но отчетливый звук стремительно удаляющихся шагов.

Я уж было подумала: может быть, стоит украдкой последовать за ним и, пользуясь случаем, прокрасться вниз по знакомой башенной лестнице… Но для этого требовалось преодолеть слишком обширное открытое пространство, а там я могу попасться на глаза Шандору.

Теперь его не было слышно. Скорее всего, он разыскивал меня в южном крыле. Я двинулась на север, лавируя в сплетении света и тени, иногда спотыкаясь и выставив перед собой руки: окружающий меня фантастический ландшафт был настолько обманчив, что даже при ярком сиянии полной луны создавалось такое ощущение, словно движешься вслепую.

Впереди показались очертания северо-восточной башни. На вид она не отличалась от той, которая привела меня на крышу, и это только укрепило мою уверенность, что и здесь тоже непременно имеется лестница.

Лестница действительно была; ее верхний пролет скрывала глубокая тень. Но, подбежав поближе, я увидела, что она разрушена: вход перекрыт прочным деревянным брусом, а первые пять-шесть ступенек обвалились и висят над пустотой. Однако рядом с лестницей, в стене башни, прямо передо мной, виднелась дверь. Подобно всем другим дверям в замке, эта была массивна, обита декоративными накладками и подвешена на узорных кованых петлях. Никакой щеколды не было, имелась лишь большая изогнутая ручка, которая – насколько я могла определить на ощупь, когда попробовала ее подергать, – изображала не то грифона, не то какого-то крылатого ящера.

Дверь осталась неподвижной. Я тянула и толкала ее, но не могла поверить, что эта дверь, на которую я возлагала все свои надежды, отнюдь не сулит мне чудесного избавления.

В этот момент я впервые всерьез осознала, что, возможно, мне не удастся отсюда выбраться. Каждого из нас подстерегают напасти, которые, как нам кажется, могут достаться на долю кому угодно, но только не нам самим. И надо же было такому случиться: именно то, что составляло волшебную атмосферу замка – уединенная долина, башни, лунный свет, зубчатые стены, дверь с ручкой в виде грифона, – все эти образы из детских сказок и рыцарских романов, воплотившиеся в реальность, обернулись ночным кошмаром. Возможно, таков наш общий удел: попав в страну своих грез, человек готов променять ее на жалкий клочок бесплодной земли под пасмурным небом.

Посреди завитушек из кованого железа, обрамляющих злополучную дверь, я заметила самую прозаическую кнопку звонка и нажала ее. В эту безумную ночь меня уже ничто не могло удивить. Наверное, мне показалось бы совершенно естественным, если бы дверь тихо отворилась и какой-нибудь чародей, отвесив мне приветственный поклон, провел бы меня в каморку, заставленную ретортами и затянутую паутиной.

Однако ничего подобного не произошло. Дверь все так же неподвижно белела в лунном свете.

Говорят, что любой конец служит для чего-то началом. И вот, когда я стояла там, нажимая на бесполезную кнопку и словно со стороны наблюдая, как мною овладевают бессилие и опустошенность, я вспомнила, где видела другую лестницу.