Груз

(Это стоит пояснить. Заработки рабочих низшего разряда Обуховского и Путиловского заводов составляли 160 руб. в месяц, высшего – 400. Фунт говядины к началу февральских событий стоил в Петрограде 40 коп. (в пересчете на килограмм получается 98 коп.). То есть рабочий высшего разряда мог купить на свою месячную зарплату 408 кг говядины, низшего – 163 кг. Обуховский и Путиловский были самыми большими заводами Петрограда, их рабочие больше дорожили работой и были менее склонны «бузить». Но путиловцев подтолкнул локаут, остальные же участники волнений были не прочь с помощью шествий под экономическими лозунгами улучшить свое материальное положение. Человеку никогда не кажется, что он имеет достаточно. Обладай рабочий класс России возможностью заглянуть в будущее, он вел бы себя в феврале 1917 года совершенно иначе.)

Сразу выяснилось (хоть и так было известно), что столичный гарнизон развращен безопасным тылом и готов поддержать любую бучу, любые антивоенные лозунги, лишь бы избежать отправки на передовую (а кто-то – и расставания с зазнобами из петроградских кухарок и горничных). Остряки не зря называли его «Петроградским беговым обществом» – столько в нем за время войны зацепилось «ограниченно годных» и уклонившихся от фронта под любыми предлогами. Еще хуже обстояло дело с запасными и учебными частями, набитыми в перенаселенные казармы. Показательно, что удалить ненадёжные соединения из столицы давно требовали как раз те, кого молва зачисляла в прямые немецкие шпионы – премьер Б. В. Штюрмер и министр внутренних дел А. Д. Протопопов.

И в момент заминки событий у точки невозврата (Керенский вечером 26 февраля даже воскликнул: «Революция провалилась!») предательство в учебной команде запасного батальона Волынского полка обрушило лавину. Трудно избавиться от вопроса: не застрели «герой Февраля» унтер-офицер Тимофей Кирпичников штабс-капитана Ивана Дашкевича (в спину!), вся мировая история пошла бы другим путем?

Армия под ударом

Это припадочное убийство нелюбимого офицера вселило в учебную команду ужас и одновременно решимость. Спасая себя от трибунала, солдаты ринулись поднимать на бунт другие части Волынского полка («Всех не засудишь!»). К ним присоединились запасной батальон Преображенского полка, 6-й запасной Саперный батальон. Бунт нарастал быстро, в течение нескольких часов на стороне мятежников оказалось больше половины столичного гарнизона. Психозы заразны, это подтвердит любой психиатр.

Дальнейшее слишком хорошо известно. Демоны массового безумия были выпущены на волю. Роковым порождением Февральской революции стал созданный явочным порядком Петроградский совет, сразу заявивший претензии на высшую власть не только в Петрограде, но и во всей стране. Едва возникнув, это самочинное сборище породило печально знаменитый Приказ № 1, давший толчок к распаду армии. Этот документ был плодом коллективного творчества – правда, очень специфического. Участники первого заседания Петросовета вспоминали позже, как «на трибуну поднимались никому не известные солдаты, вносили предложения, одно другого радикальнее, и уходили при шумных рукоплесканиях. Ошибкою было бы искать индивидуального автора этого произведения» (Д. О. Заславский, В. А. Канторович.

Хроника февральской революции. Т. 1. 1917 г. Февраль – май. – Пг., 1924). Вид формального документа «произведению» придал присяжный поверенный Н. Д. Соколов.

Приказ № 1 предписывал, среди прочего, создать в воинских частях и на кораблях выборные комитеты из представителей нижних чинов. В политических вопросах воинские части подчинялись не офицерам, а выборным комитетам и Петросовету. Все оружие отныне должно было находиться в распоряжении комитетов и «ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованию». Приказом вводилось равенство прав «нижних чинов» с остальными гражданами в политической и частной жизни, отменялось титулование офицеров, больше не надо было вставать при их появлении, отдавать честь и т. д. «Строжайшая воинская дисциплина» оставалась обязательной лишь при несении службы. Обращаться к нижним чинам теперь можно было только на «вы».