How Asia Found Herself

Обратившись к конфуцианству, Ишвардас объяснил, что его придерживались все слои общества, от самых скромных уличных нищих до самого императора. Его выводы были не просто наблюдениями и слухами и, судя по всему, опирались на какие-то письменные источники, под которыми в этот период, вероятно, подразумевались английские рассказы. Он кратко изложил биографию Конфуция, объяснив, например, что великий мудрец жил 2400 лет назад в провинции под названием Лу и был воспитан матерью, после того как его отец умер, когда ему было три года. Ишвардас добавил, что Конфуций также был известен под именем "Кионгзи", но не смог предоставить никакой конкретной информации о его реальных учениях. В последующие десятилетия другие индийские авторы брались за эту задачу, хотя и опираясь на краткие изложения или переводы, написанные европейскими авторами, заслуживающими разного доверия.

Ишвардас также дал краткое описание буддизма, которое стоит процитировать: "Третья религия - это религия "Фо". Эта религия известна в разных странах и на разных языках под семью именами: Будд, Буддси, Гаутам, Соман, Кодам, Фу [?] и Фо. Эта религия появилась в Китае примерно 1 800 лет назад во времена Мингти Шаханшаха [императора Мингди из династии Хань]. Через несколько лет три или четыре сотни религиозных учителей [дхарм гуру], которые были практикующими [чалавнар] буддийской религии, привезли книги в Китай из восточной Индии."

Учитывая раннюю дату написания книги Ишвардаса - более чем за три десятилетия до неудачных попыток индийских исследователей разобраться в буддизме в Бирме, - это описание поражает своей широкой исторической точностью. В книге на урду о Цейлоне 1888 года, напротив, другой индийский торговец даже заявил, что Будда жил в Китае. Другие индийские авторы использовали множество различных названий для религии и ее основателя, так что читателям было трудно понять, что они имеют в виду одну и ту же религиозную традицию. Ишвардас проницательно преодолел эту проблему номенклатуры и таксономии, перечислив вместе различные имена, под которыми религия была известна в разных странах и на разных языках, включая "фо" - китайскую вокализацию письменного иероглифа, которым обозначался Будда. Это были важные шаги в интерпретации связей между религиями Китая и других регионов Азии.

Учитывая, что Ишвардас, по-видимому, не умел читать по-китайски - в его коротком разделе о языке упоминается лишь несколько основных разговорных приветствий, - его рассуждения о религии снова поднимают вопрос о том, откуда он черпал свою информацию. К сожалению, он не указал ни одного из своих источников, но, учитывая его прозвище "Librarywala" (библиотекарь), что предполагает работу в какой-то момент в качестве библиотекаря, и широкое распространение англоязычных навыков среди бомбейских торговцев-гуджарати, наиболее вероятным объяснением его подробной информации об истории (особенно датах) китайских религий является то, что он использовал английские книги, доступные в Бомбее, где он написал свою собственную книгу через несколько лет после возвращения туда. Один из разделов его книги очень похож на рассказ миссионера Гютцлаффа об истории Китая, который был аналогичным образом заимствован в текст Коркорана на урду. Но это вполне логично. До того как стать библиотекарем, Ишвардас занимался торговлей, импортируя в Бомбей недоступные там товары, иногда сотрудничая с британскими маклерами. В данном случае товаром была информация, которую он продавал в своей книге. Возможно, он считал ее детальность и точность более важными, чем ее непосредственное межазиатское происхождение.

В течение следующих двадцати лет за "Чинани Мусапхари" Ишвардаса последовало еще несколько гуджаратских рассказов о Китае, таких как "Джнянанидхи" ("Сокровищница знаний", 1871) Кесаварама Говардханадаса, в которой широко использовалась книга Ишвардаса, и "Чин Деш" ("Китайская земля") Х. К. Дхабара в 1892 году. Но ни один из них не имел такого масштаба, как книга Ишвардаса.

Поскольку к концу 1800-х годов количество книг на гуджарати о Китае сократилось, эта библиографическая траектория отражала уменьшение роли Китая в бомбейской торговле в течение полувека после Второй опиумной войны, особенно после открытия японских портов, начиная с 1860-х годов. Торговля не смогла сформировать устойчивую индийскую дисциплину синологических исследований. Военные поражения Китая также не стали источником китаефильского вдохновения, сравнимого с увлечением Японией, которое последовало за Русско-японской войной.

 

Иранский информационный аутсорсинг

Тем не менее Бомбей, как и Калькутта, оставался важнейшим центром знаний о Китае, причем не только на гуджарати, но и на персидском языке иранских купцов и изгнанников. Примерно в то же время, когда европейские источники привлекались к созданию самых ранних книг о Китае на бенгали, гуджарати и урду, иранцы приняли ту же уловку, чтобы быстро восполнить недостаток новейшей информации на своем родном языке.