И приходит ночь

– Не благодарите меня. Считайте это моим официальным приветствием. И извинением за то, что избегала вас.

– Избегала меня? Я не заметила.

– Ох. Хорошо. – Ханна покраснела. – Это приятно слышать. Мне все еще так непривычно… До того как… все произошло, я была третьей горничной. Мне никогда не приходилось много общаться с гостями.

Печаль в ее голосе отрезвила Рен.

– Прости, что отвлекла тебя от вечернего чая. Думаю, теперь мы квиты.

– Все нормально, правда. Я не против компании.

– Я тоже. – Рен улыбнулась ей. Как бы сильно она ни тосковала по другу в этом жалком месте, у нее точно не было времени на пустые разговоры. Однако Ханна предоставила ей редчайшую возможность. Шанс поговорить с кем-то, кто знал об этом месте столько же, сколько и ее работодатель. – Значит, ты выросла здесь? Каково это?

– Довольно неплохо. В комнатах для прислуги всегда было много других детей. А иногда даже лорд Лоури и его брат играли с нами.

Рен улыбнулась, делая паузу, чтобы снять с полки несколько учебников по ботанике.

– Правда?

– Конечно. В городе не было других детей аристократов, с которыми можно было бы провести время. – Ханна опустилась в кресло. – Лорду Лоури нравилось внимание, как вы можете догадаться, а его брат предпочитал уединение.

– Если ты не возражаешь, я скажу, что вы двое не кажетесь слишком близкими для товарищей по детским играм.

Когда Ханна ничего не ответила, Рен обернулась и увидела, как сильно помрачнело лицо служанки. Возможно, она зашла слишком далеко.

– Прости! Иногда я бываю слишком любопытной, что вредит отношениям с людьми.

– Нет-нет… – Ханна перекинула растрепавшуюся косу через плечо, пропуская ее конец сквозь пальцы. – Не было никакой драматической ссоры. Я не сильно потакала ему, вот и все. Он был очаровательным мальчиком, когда хотел, но отец слишком баловал его. Все, что ему требовалось, – это улыбнуться, и человек становился как глина в его руках. Это испортило его – иногда даже делало жестоким.

– Я с трудом могу представить его жестоким, – осторожно произнесла Рен.

– Люди меняются. – Ханна глухо рассмеялась. – Теперь это даже забавно. Я помню… Мне было лет шесть, а лорду Лоури – одиннадцать. Нелли – кухарка – однажды нашла бездомную кошку. И когда она окотилась, Нелли позволила мне дать одному из котят имя. Я выбрала черную кошечку в белых носках и назвала ее Полночь. Когда молодые лорды пронюхали об этом, они пришли посмотреть на котят. И конечно же, лорд Лоури захотел Полночь себе.

– Что ты сделала?

– Я сказала ему уйти, а он заглянул мне в глаза и сказал… – Ханна замолчала, робко улыбнувшись. – Думаю, на самом деле это невеселая история.

– Нет, все нормально, – успокоила ее Рен. – Пожалуйста, продолжай.

– Он сказал, если я не отдам ее, он вспорет ей брюхо. Посмотрит, что у нее внутри, как делал его отец во время экспериментов.

– Но… это ужасно.

Ханна отмахнулась.

– Нелли сделала вид, что ругает меня, а потом сказала, что это всего лишь имя – я все еще могу играть с ней, когда захочу. Так что я позволила ему забрать Полночь.

– И что случилось?

Она смутилась.

– Через несколько месяцев я нашла ее на краю леса.

Рен побледнела.

– Он?..

– Нет, – быстро ответила Ханна. – Нет, я так не думаю, миледи. Ее поймали волки.

Гнетущая тишина повисла между ними.

Служанка встала с кресла.

– Что ж, думаю, на сегодня я сказала достаточно.

– Подожди. – Никто в этом доме не разговаривал с Рен так открыто. Если Ханна сможет рассказать ей все о том, как был введен этот яд, возможно, она быстрее сможет найти антидот.

– Ты можешь ответить мне еще на несколько вопросов?

– О чем? – осторожно спросила Ханна.

– О болезни.

– Ах. Об этом.

– Пациенты ели или пили что-нибудь подозрительное? – Когда служанка покачала головой, Рен надавила: – И никто конкретный не приносил им еду?

– Нет, никто конкретный. Мы по очереди это делали. На самом деле мы вытаскивали спички, чтобы выбрать, кто понесет еду. Никто не заходил в комнату больного, учитывая, что… э-э… – Между ее бровями появилась тревожная складка. – А что?

– Стандартные вопросы целителя. – Рен выдавила улыбку. – И за последние несколько недель в доме не было никого нового, кто мог бы занести инфекцию?

– Герцог Мэттонви и джентльмен по имени мистер Глайд – его юрист, кажется, – были здесь последними.

Герцог был известным другом лорда Лоури, так что он был маловероятным подозреваемым.

– А что насчет тех, кому он не нравился?

– Действительно, стандартные вопросы целителя, – пробормотала Ханна. – Довольно много людей недолюбливают лорда Лоури. Он иногда ведет себя… провокационно. Но он никому не вредит. Я бы даже сказала, много людей беспокоится о нем. Никто больше не видится с ним. В прошлом году он устраивал вечеринки каждую неделю. А сейчас… Что ж, сейчас он предпочитает уединение.

– А что насчет Генри?