Я — ярость

Потому что настал знаменательный день: официальное открытие БКЯ. После множества тренировок, после занятий по актерской игре (которые на самом деле в большей степени были терапией), после того, как они научились делать себе прически и макияж, после примерки костюмов и фотосессий для рекламы — первое шоу наконец состоится.

Удивительно, как быстро все закрутилось. Они разучивали движения, отрабатывали актерские приемы, пытались воплотить персонажей. Харлан наконец-то пришел посмотреть на них. Он, кажется, всегда одет в одну и ту же идеально облегающую футболку с V-образным вырезом, черные ботинки и брюки (нечто среднее между спортивными штанами и брюками свободного кроя) — зато шарфы всегда разные. Арлин говорит, что это «шемаг»[31]. Он первый человек на памяти Челси, который неизменно носит форму, а еще она почти уверена, что по утрам он укладывает волосы. Возможно, дни реслинга для него уже минули, но Харлан Пейн по-прежнему ведет себя как рок-звезда. Пока они тренировались, он наблюдал за ними, сидя на стуле у дверей рядом с Арлин и делая в блокноте пометки. Было восхитительно пялиться на него… пока не пришла очередь Челси. Тут-то она и поняла, что ее будут оценивать, и весьма сурово.

В тот день он выдал каждому критические замечания. И на следующий день. И на следующий.

А потом Арлин опубликовала программу боев в день открытия. В список попали те, кто обратил внимание на критику. Тех, кто пропустил комментарии Харлана мимо ушей или не выложился на сто процентов, записали в дежурные по уборке. Лиза расплакалась, увидев, что она не будет выступать, но по взглядам, которыми обменивались люди, было понятно, что это правильный выбор. Харлан видел, кто действительно старается, а кто нет, — и сделал выводы.

Челси находит свое имя где-то в середине списка. Открывающий бой должен поразить воображение зрителей: Мэрилен против Мэтта. Крошечная Валькирия со стальными волосами противостоит высокому костлявому готу на треть моложе ее самой. Маленькая женщина и крупный мужчина. Старая и молодой. Бойцовский клуб Ярости начнется со взрыва — и они надеялись, что это шокирует публику, потому что Мэрилен победит.

Это важно: как и в профессиональном реслинге, победитель известен заранее. В каждом поединке есть место для импровизации, но основные моменты тщательно отрепетированы. Каждый знает свою роль — и исполнит ее. Никто не будет действовать наперекор сценарию, а если попробует, то окажется на улице без работы. На случай вопросов или проблем Крис или Арлин будут у ринга, готовые помочь справиться с любыми физическими или эмоциональными проблемами. Сиенна в гримерке, у нее наготове косметика, лак для волос, иголки, нитки, английские булавки — чтобы все выглядели сногсшибательно.

— Эй, слушайте все! — кричит Арлин, и все затихают. Она бросает взгляд на ноутбук, настроенный на трансляцию с ринга. Звука нет, и не видно трибуны, так что невозможно узнать, много ли людей в зале. Челси предпринимает последнюю попытку разлепить ресницы и вместе со всеми подходит к Арлин, завершая круг. Челси действует инстинктивно, по телу течет тепло и возбуждение, она как лошадь, готовая к скачкам: ноги напружинены, нервы натянуты и она вот-вот сорвется с места в карьер.

— Я просто хочу сказать, что мне было очень приятно работать с вами, — говорит Арлин, одаривая каждого такой искренней и понимающей улыбкой, что у Челси расцветает в груди, как от похвалы любимого учителя. — Вы все готовы — и они там готовы встретить вас. О, и Харлан…

— Мне кажется или я слышу свое имя?

Харлан входит в комнату, на нем прекрасно пошитый серебристый костюм и мерцающий фиолетовый галстук. Глаза подкрашены, волосы распущены и аккуратно зачесаны назад, открывая лицо. Он невероятно харизматичен, от него веет обаянием, как будто это аромат одеколона, и все невольно следят за ним, как подсолнухи, поворачивающиеся к солнцу. То, как Челси тянет к нему, — это вовсе не похоть, и дело тут не только в ней. Она раздумывала об этом какое-то время, потому что не привыкла так реагировать на мужчин. Челси осознала, что минули годы с тех пор, как у нее были какие-то чувства к мужчине: то ли потому, что Дэвид отгородился от нее, то ли она сама отгородилась от себя. Что до Харлана, то просто так уж он устроен: будто греческие боги выбрали его и окунули в какую-то магическую реку, отчего он стал больше, красивее и живее, чем обычные люди. Речь не о сексе, ей просто хочется быть рядом — и она не одинока. Все присутствующие, как мужчины, так и женщины, тянутся к Харлану, очарованы им. Даже Арлин, кажется, светится в его присутствии.

— Хотела передать всем твои напутственные слова, — поясняет она. Харлан с благодарностью склоняет голову.

— Что ж, я подумал, что и сам могу это сделать.