Я — ярость

Патрисия весьма внимательна, когда дело доходит до мелочей, но она не обнаруживает ничего необычного. Вещи Эллы на своих местах, похоже, что она ничего не взяла с собой. Ее нет ни в большом доме, ни снаружи, ни в запертом домике возле бассейна. Драгоценности и деньги самой Патрисии все еще в тайнике под кроватью, лежат в старой сумке. Тщательный пересчет показывает, что ничего не было украдено, и Патрисия, улучив момент, перекладывает сумку к себе в шкаф, который до пола закрывают меха. Слава богу, ее машина и ключи от нее все еще на месте, и система безопасности прошлой ночью не срабатывала.

То есть девчонка, должно быть, ушла до того, как Патрисия включила сигнализацию.

Но куда она пошла и почему? Она, кажется, любит сестру, так почему не оставила никакую записку? На телефоне нет сообщений — ах да, у Патрисии нет номера Эллы, а значит, и у Эллы нет номера Патрисии. Сомнительно, что Челси вписала старшую дочь в качестве экстренного контакта. На крайний случай у нее имеется номер самой Челси, так что она отправляет ей короткое сообщение: «Элла с тобой?»

Челси не отвечает.

Может, они сбежали вместе, скинув на нее самого младшего и самого беспокойного ребенка? Ну уж нет. Челси не слишком хорошая мать, но даже у нее не хватит духу на такое.

А вот у Дэвида…

Она отправляет ему то же сообщение: «Элла у тебя?»

Он отвечает немедленно: «Нет. Она с тобой?»

И когда Патрисия не отзывается, шлет вдогонку еще одно: «ГДЕ ОНИ?»

Патрисия косится на телефон и блокирует номер Дэвида.

Он, безусловно, последний, к кому она обратилась бы в случае беды.

Конечно, она всегда что-то подозревала. С годами Челси переменилась, стала более замкнутой и угрюмой. Патрисия видела, как дочь вздрагивает, когда Дэвид тянется мимо нее взять стакан из кухонного шкафчика. И все же у нее не было уверенности, что именно происходит, она никогда не видела никаких синяков, а у них с дочерью не такие отношения, когда можно задавать подобные вопросы. Патрисии никогда не нравился Дэвид, и не стоит начинать доверять ему сейчас.

Бруклин, наконец, вылезает из своей комнаты, грустная, все еще розовая и с мокрым лицом.

— Бабушка, можно завтрак?

— Есть хлопья. — Патрисия указывает на шкаф.

Бруклин смотрит на нее с таким видом, как будто ей предложили решить пример по тригонометрии.

— Можно мне немножко?

— Могу я взять немного?

— Могу я взять немного?

— Вперед.

Все еще это глупое замешательство на лице.

— Я не умею…

Губы у Патрисии кривятся от отвращения.

— Не знаешь, как засыпать хлопья в тарелку и залить молоком?

— Нет.

— Но тебе ведь уже пять лет!

— Мама и Элла готовят мне хлопья. — Долгая пауза. — Я маленькая.

Они как будто говорят на разных языках.

— Твоя мама умела готовить хлопья в пять лет.

— Можешь показать мне?

Что ж, по крайней мере, можно засчитать попытку.

Патрисия вздыхает, постепенно понимая, что частенько будет вздыхать, особенно если Элла не отыщется в ближайшее время. Она достает коробку с хлопьями и тарелку, и Бруклин говорит, что она очень мала ростом, чтобы дотянуться до шкафчика самостоятельно, — Патрисия вынуждена признать, что это правда. Она ведет девочку к столу, показывает, как насыпать нужное количество хлопьев. Бруклин идет доставать молоко, проливает немного и пристально смотрит на Патрисию, ожидая ее реакции. Инстинкты подталкивают сказать что-нибудь едкое и резкое, но вместо этого Патрисия натянуто улыбается.

— Нечего реветь. Просто возьми тряпку и вытри.

Бруклин так и делает, и когда Патрисия довольно улыбается ей, отвечает зеркальной улыбкой. Что ж, прогресс налицо.

Если не считать того, что ребенок требует нарезать ей банан и засыпать в хлопья ложку сахара. Честно говоря, ее внучка чудовищно избалована.

Когда Бруклин, наконец, обслужена, Патрисия идет, чтобы порезать себе грейпфрут на завтрак, но тут у нее звонит телефон.

— Слава богу, — бормочет она, надеясь, что это Элла (или кто-нибудь другой, но с хорошими новостями). Номер местный, незнакомый. Патрисия берет трубку.

— Алло?

— Здравствуйте, это миссис Лейн?

«Больше нет», — думает она, эта информация не для широкой публики.

— Да.

— Это Кэрри Грин из клуба. У нас есть для вас доставка.

Патрисия приободряется. Она ждала, что несколько предметов будут выставлены на аукцион, — его перенесли, потому что началась пандемия, и теперь в нем смогут поучаствовать только те, кто предъявит сертификат о вакцинации. Но…

— Это не номер клуба, и я вас не знаю.

Кэрри хмыкает.

— Ага, все вакцинировались, и у нас аврал, все хотят зарезервировать столик на обед. Я новенькая и звоню с сотового. Прошу прощения, если сбила вас с толку. Это доставка к аукциону.

Патрисия невольно улыбается.

— Нет проблем, я скоро подъеду. У вас найдется столик на двоих в районе обеда?

— Дайте минутку, я проверю. — Короткая пауза. — Да, есть! Ровно в полдень. Судья будет с вами?

— Нет, моя младшая внучка.

— Замечательно, у нас есть цветные карандаши. Будем ждать встречи с вами.

Наконец-то есть чем заняться.