Я историю излагаю... Книга стихотворений

Прощаю всех —успею, хоть и наспех, —валявших в снеги подымавших на смех,списать не давшихпо дробям примери не подавшихдоблести пример.Учителей ретивейшихпрощаю,меня не укротивших,укрощая.Учитель каждыйсделал то, что мог.За дело стражду,сам я — пренебрег.

Прощаю всех, кто не прощал меня,поэзию не предпочел футболу.Прощаю всех, кто на исходе днявключал,мешая думать,радиолу.Прощаю тех, кому мои стихине нравятся,и тех, кто их не знает.Невежды пусть невежество пинают.Мне? Огорчаться? Из-за чепухи?Такое не считаю за грехи.И тех, кого Вийон не захотел,я ради душ пустых и бренных тели ради малых их детей прощаю.Хоть помянуть добром — не обещаю.

«Я знаю, что „дальше — молчанье“…»

Я знаю, что «дальше — молчанье»,поэтому поговорим,я знаю, что дальше безделье,поэтому сделаем дело.Грядут неминуемо варвары,и я возвожу свой Рим,и я расширяю пределы.Земля на краткую длительностьзаведена для меня.Все окна ее — витрины.Все тикают, словно Женева.И после дня прошедшегоне будет грядущего дня,что я сознаю без гнева.Часы — дневной распорядок

и образ жизни — часы.Все тикает, как заведенное.Все движется, куда движется.Все литеры амортизированыгазетной от полосы,прописывают ижицу.Что ж ижица? Твердого знакаи ятя не хуже она.Попробуем, однако,переть и против рожна.А доказательств не требует,без них своего добьетсятот, кто ничем не гребует,а просто трудится, бьется.

И пух и перо

Ни пуха не было, ни пера.

Пера еще меньше было, чем пуха.Но жизнь и трогательна и добра,как в лагере геодезистов — стряпуха.Она и займет и перезаймет,и — глядь — и зимует и перезимует.Она тебя на заметку возьмети не запамятует, не забудет.Она, упираясь руками в бока,с улыбкою простоит века,но если в котле у нее полбыка —не пожалеет тебе куска.А пух еще отрастет, и пероуже отрастает, уже отрастает,и воля к полету опять нарастает,как поезда шум в московском метро.Кончено 5.4.77.

Все течет, ничего не меняется