Я историю излагаю... Книга стихотворений

Девятнадцатый век разрушают.Шум и гром, и асфальтная дрожь.Восемнадцатый — не разрешают.Девятнадцатый — рушь, как хошь.Било бьет кирпичные стены,с ног сшибает, встать не дает.Не узнать привычной системы.Било бьет.Дом, где Лермонтову рождатьсяхорошо было, — не подошел.Эти стены должны раздаться,чтоб сквозь них троллейбус прошел.Мрамор черный и камень белый,зал двусветных вечерний свет, —что захочешь, то с ним и делай,потому — девятнадцатый век.

Било жалит дома, как шершень,жжет и не оставляет вех.Век текущий бьет век прошедший.На подходе — грядущий век.

Между столетиями

Захлопывается, закрывается, зачеркивается столетье.Его календарь оборван, солнце его зашло.Оно с тревогой вслушивается в радостноемеждометье,приветствующее преемствующее следующее число.Сто зим его, сто лет его, все тысяча двести месяцевисчезли, словно и не было, в сединах временсеребрясь,очередным поколением толчется сейчас и меситсяочередного столетия очередная грязь.На рубеже двадцать первого я, человек двадцатого,от напряжения нервного, такого, впрочем, понятного,

на грозное солнце времени взираю из-под руки:столетия расплываются, как некогда материки.Как Африка от Америкикогда-то оторвалась,так берег века — от берега —уже разорвана связь.И дальше, чем когда-нибудь,будущее от меня,и дольше, чем когда-нибудь,до следующего столетья,и хочется выкликнуть что-нибудь,его призывая, маня,и нечего кликнуть, крометоскливого междометия.То вслушиваюсь, то всматриваюсь, то погляжу,то взгляну.

Итожить эти итоги, может быть, завтра начну.О, как они расходятся,о, как они расползаются,двадцатыйи двадцать первый,мой веки грядущий век.Для бездн, что между ними трагически разверзаются,мостов не напасешься,не заготовишь вех.

«Не обязательно антинародна…»

Не обязательно антинароднабесчеловечность. Вспомните Нерона.Он тешился бездарною игройи даже проливал при этом кровь.Но хлеба не жалел и также зрелищи был, как солнышко, светящ и греющ.

А солнышку легко прощают пятна —все до единого пятна.Все думаешь: история ясна.Оказывается: непонятна.

«Все жду философа новейшего…»

Все жду философа новейшего,чтоб обобщил и сообщил,какие ярлыки навешанынеправильно. И как их снять.Все жду новейшего историкаиз каторжников или мордвыс античною закалкой стоика,чтоб правду людям рассказал.Поэта же не ожидаю.Наш номер снят уже с афиш.Хранители этого дарадарителям вернули дар.

«Делайте ваше дело…»