Я историю излагаю... Книга стихотворений

Маленькие государствапамятливы, как людималенького роста.В мире великановвсе по-другому.Памяти не хватаетдля тундры и пустыни.На квадратную милютам выходитто ли случайный отблесклуча по пороше,то ли вмятина каплидождя на песке.А маленькие государстваставят большие памятникималеньким полководцамсвоего небольшого войска.Великие державылюбят жечь архивы,

задумчиво наблюдая,как оседает пепел.А маленькие государствадрожат над каждым листочком,как будто он им прибавитнемножко территории.В маленьких государствахстолько мыла,что моют и мостовые.Великие же державыиногда моют руки,но только перед обедом.Во всех остальных случаяхони умывают руки.Маленькие государстванегромкими голосамивещают большим державам,вещают и усовещают.Великие державызаводят большие глушилки

и ничего не слышат,потому что не желают.

«Были деньги нужны…»

Были деньги нужны.Сколько помню себя,были деньги все время нужны.То нужны для семьи,то нужны для себя,то нужны для родимой страны —для защиты ее безграничных границ,для оснастки ее кораблей,для ее журавлей удалых вереницбыло нужно немало рублей.Зарабатывали эти деньги с утра,но вели вечерами подсчет,потому что длиннейшие здесь вечерадлятся целую ночь напролет.Были деньги нужны.Приходилось копить,

чтобы что-нибудь после купить.Приходилось считать и в сберкассу их класть,чтоб почувствовать чудную власть:ощутить кошелек, тяготящий штаны,и понять, что ведь деньги не так уж нужны.

«Самолеты бьются, а прежде…»

Самолеты бьются, а преждетак не бились. Это и то, чтотак небрежно работает почта,телевидение так неясно,глухо радио так вещание,не позволит боле надежде,именуемой ныне прогрессом,отвлекать, завлекать, морочить.То ли что-то в моторе заело,то ли просто ему надоелодень-деньской пить нефтепродукты,то ли трубы его не продуты,то ли общий износ моралиобернулся моральным износом

даже для специальной стали,но прогресс остается с носом.

«Поумнели дураки, а умники…»

Поумнели дураки, а умникистали мудрецами.Глупости — редчайшие, как уники.Сводятся везде концы с концами.Шалое двадцатое столетье,дикое, лихое,вдруг напоминает предыдущее —тихое такое.Может быть, оно утихомиритсяв самом деле?Перемен великая сумятицана пределе…Может, войн и революций стоимостьпосле сверки и проверкик жизни вызовет благопристойностьдевятнадцатого века.

Реконструкция Москвы