Я не вижу твоего лица

- Не дала?- Надя усмехнулась, раздавливая сигарету в изящной сиреневой пепельнице, лениво потянулась, вновь чиркнула зажигалкой. К потолку поднимался тонкий  дымок, седой, словно волос, сорванный со старушечьей головы.

Как же она их призирала. Их всех, начиная Кукайкиным и заканчивая лучшей подругой – Ленусей. Тупые, никчёмные существа. А этот Артём? Умник нашёлся! Да кем он будет, закончив школу? Массажистом? Музыкантом в подземном переходе? Лучше бы молчал и не выпендривался, если бог здоровьем обделил.

Старшая сестра Лерка ходит на дискотеки, клеит нормальных мальчиков – студентов, у которых уже есть машины. Как же здорово лететь на быстром автомобиле в потоке городских огней под весёлую музыку, как же чудесно сидеть летом в кафе с парнем под полосатым тентом, а зимой зажигать в ночном клубе. Лерка старше Нади всего на год, но её жизнь ни в пример ярче и разнообразнее. А всё почему? Да потому, что Лерке посчастливилось родиться со здоровыми глазами, а Надя, пусть и не слепая, но слабовидящая. С пяти метров она видит лишь три строки. Да, кто-то, как  дура- Вахрушкина, и этого не видит, вот только, Наде от этого ни чуть ни легче.  Карьеру ей не сделать, это Надюха уяснила сразу.  Ну, куда её возьмут с таким зрением, разве что спины тереть в поликлинике? На фиг надо! Единственный шанс выбиться в люди, стать полноценным человеком, а не уродцем в семье – замужество. Вот, только к обитателям интерната сердце Нади было глухо. Да и что ей может предложить сопляк, живущий на шее родителей?  Нет, ей нужен был мужчина, красивый, молодой, продвинутый, но мужчина, а не мальчик, и кандидатура психолога Кирченко вполне подходила.  Надя влюбилась в чернявого Давида Львовича щенячьей любовью. Гипнотизировала его взглядом, ходила к нему на консультации, предварительно выдумав проблему и надев кофточку с глубоким декольте. Благо, кофточек у Нади имелось с избытком. Мать привозила их из Турции в огромных клетчатых баулах. С начала позволяла сделать выбор дочерям, а уж потом шла на рынок продавать.

Далеко уже не детская, сформировавшаяся грудь, духи с феромонами, ради забавы, привезенные всё той же маменькой, кое-какой сексуальный опыт, как думалось Надежде, рано или поздно, сделали бы своё дело. Но в игру вмешалась эта курица- Алёна. Ещё там, в лесу, Надя почувствовала энергию их тяги друг к другу, глупое, восторженное  лицо Вахрушкиной, горящий, властный, но полный нежности  собственнический взгляд Давида.

Наверняка, он видел в этой замухрышке чистый, робкий слабенький цветочек, нуждающийся в заботе и защите. И если именно это привлекает Давида в женщинах, то Надя  проиграла Вахрушкиной. Вот, не была она нежным робким подснежником, скорее – магнолией, дурманящей и страстной. 

Как-то, психолог заявился в их класс с тарелкой, наполненной водой. Все расселись по кругу, и под тихую, мелодичную лирическую музыку начали передавать тарелку в хаотичном порядке. И вот, когда проклятая посудина в третий раз перешла от Кирченко к Вахрушкиной, Наде всё стало ясно. И она решила спустить Вахрушкину с пьедестала. Раздавить! Испачкать в грязи! Растоптать! Чтобы Давиду Львовичу было даже рядом с ней стоять противно. История с Макакой сыграла ей на руку. Надя продумала всё до мелочей, уговорила Лапшова и Ленусю взять Кукайкина и Вахрушкину в компанию. За футболку с надписью «Бос» и трусы с долларом Кукайкин согласился подружиться с этой дурой.

- Слушай, Кук, - покровительственно улыбалась ему тогда Надя. – Ты - прыщавый задохлик, она- уродина со шрамами. Чем чёрт не шутит, может она тебе и даст. Соглашайся, дурень, двойную награду получишь и шмотки, и бабу. Небось, дрочить под одеялом надоело уже?

Кукайкин покраснел, густо, болезненно, набрал в тощую грудь побольше воздуха, чтобы достойно отбрить наглую Надюху, но неожиданно для самого себя, согласился.

Теперь же, должна была состояться самая интересная часть Надиного плана. Повеселиться вся школа, включая и Кирченко! 

- Не дала. – Кукайкин потупился, а в штанах его характерно набухло.

Надюха обидно и горько расхохоталась.

- Следовало ожидать, - просмеявшись сказала она, накручивая белый локон на пальчик, тем самым, демонстрируя спокойствие.

- Ну, да и хрен с ней, сама виновата. Такого парня упустила.

 Польщенный Кукайкин   вспыхнул, даже его уши теперь напоминали окунёвые плавники, а из носа потянулась желтоватая ниточка. Ярик шмыгнул, и ниточка втянулась обратно.

- Слушай, Надь, - проблеял Кукайкин,  покусывая нижнюю губу. – А  чего ты к Вахрушкиной прицепилась?  Ну, живёт она, никого не трогает, а ты, прямо-таки целый стратегический план против неё разработала.

- Тебе. Ярик, не понять, - Надька вздохнула  почти с сожалением. – Как тебе получше объяснить? Скажем, Вахрушкина решила взять с полки чужой пирожок, замахнулась на то, что ей не принадлежит.

- А кому принадлежит, тебе что ли?