Я садовником родился

Те ночи, когда я добился-таки от нее ответа, можно пересчитать по пальцам. Две из них приходятся на наших детей. После рождения второго ребенка она сказала, что выполнила свой супружеский долг сполна. Рожать больше не собирается. Что же касается секса, то это грязно и отвратительно. Ради детей терпела, но теперь во всем этом нет смысла. И дверь спальни она передо мной закрыла. Хочешь – терпи, не хочешь – уходи. Никто не держит. Материально она от меня не зависит, у нее богатые родители, которые ко всему прочему обожают внуков. Так что…

Я не стал спорить, потому что люблю свою жену. Я жить без нее не могу! Она прекрасная мать и отличная хозяйка. Она хорошая жена, каждое утро меня ждет чистая и отутюженная белоснежная рубашка. Она замечательно готовит. Мои костюмы безупречны, галстуки подобраны со вкусом, а в ужине столько калорий, сколько положено для того, чтобы всегда быть в форме. Она следит за моим здоровьем и за своим. Соблюдает диету и ходит в бассейн. Она безупречна, ослепительно красива, без расчетливости холодна и умудряется никогда не просыпаться и не покидать стен своего хрустального замка. А мне по-прежнему не хватает мужества, чтобы их разбить. Потому что я люблю свою жену. И она (вы будете смеяться) говорит, что любит меня. Она никогда мне не изменяла. Она даже пустила меня через несколько лет в свою спальню, когда убедилась, что я безопасен.

И еще она любит белые розы. Поэтому, задерживаясь с работы дольше положенного, я всегда приношу домой пышный букет белых роз. И надо сказать, последнее время цветы у нас в доме не переводились.

Если бы она меня не любила, я мог бы понять ее вечный сон. Но она каждый вечер ложится со мной в одну постель, мгновенно засыпает, утром целует меня в щеку и радостно говорит:

– Доброе утро, родной! Я тебя так люблю!

Как будто все было. А может, я чего-то не понимаю?!

Эту тему мы никогда не обсуждаем. Фильмов с пикантными сценами не смотрим. Если это происходит на экране, я тут же берусь за пульт. Все думают, что мы с Ритой безумно счастливы, да так, наверное, оно и есть. Потому что с тех пор, как в моей жизни появилась Марго, все встало на свои места. Я тоже ложусь вечером в одну постель со своей женой, мгновенно засыпаю, а утром нежно целую ее в ответ в щечку и радостно говорю:

– Да, родная, доброе утро! Я тоже тебя люблю!

И мысленно добавляю:

«Спи спокойно в своем хрустальном замке».

Она ничего не знает о моих делах. Фирма, договоры, проценты, дебет с кредитом ее не интересуют. Она ничего не знает про Марго. Это ее тоже не интересует. И я буду молчать, хотя моя фирма на грани катастрофы. В крайнем случае поговорю с тестем. Ведь это он вручил мне спящую принцессу у алтаря и сказал:

– Береги ее, как берег я.

Вместе мы что-нибудь придумаем. Только бы мне поскорее разрешили сдать этот анализ! До жены я пальцем не дотрагивался, но кто знает, как он еще передается? Вдруг я заражен и могу заразить ее? Вдруг Марго мне отомстила, почувствовав себя оскорбленной? Не сказала ведь! Надо бежать сдавать анализы. Я должен быть уверен…

Глава 4

Цикламен

1

– Итак, когда вы познакомились с Маргаритой Семеновой? – завел разговор с Анашкиным Барышев.

– С Марго? Осенью. Сначала я познакомился с ее подругой.

– С Лилией?

– Да. Через Викторию. Пока Вика не купила машину, я частенько заезжал за ней, чтобы пораньше привезти на работу. Дела, знаете ли. Она была главным бухгалтером на моей фирме. А жила далеко. Вот я и… Да и в машине, пока стоим в пробках, многое можно обсудить.

– Но она все-таки купила машину?

– Да, – кивнул Анашкин. – Иномарку. Я хорошо ей платил.

– И что Лилия?

– Я заехал за Викторией, как обычно, рано утром. Она ждала меня у подъезда, я остановился, и тут подошла эта девушка. Темноволосая, некрасивая, маленького роста. Но, знаете, что-то в ней было.

– Обаяние?

– И это тоже. Милая девушка. Добрая. Знаете, она умела слушать. Виктория попросила подбросить Лилию в центр. Мол, подруге надо побыстрее попасть на работу. Мы все равно ехали через центр, и я согласился. Я человек добрый, сам из простых. В машине Лилия сидела сзади и молчала, разговаривали только мы с Викторией. О делах. Я высадил девушку на Тверской, и мы уехали. Все.

– И часто вы ее подвозили?

– Может, в общей сложности раз десять. Разве я считал? Она не злоупотребляла. Сидела тихо, как мышка. Ничего не спрашивала, ни о чем не говорила.

– Значит, она сидела в машине и слушала? И была в курсе дел вашей фирмы?

Леонидов тронул Серегу за рукав: не гони. До этого места все шло хорошо, все правильно, но давить на Анашкина не стоит.

– О Маргарите, – напомнил он.