Я считаю по 7

Сегодня Ленора пришла в салон, чтобы рассказать мне об этом лично. Потом она спрашивает, нужно ли мне что-нибудь.

Мы говорим на улице, на парковке, но Патти, наверное, уже все знает.

Я прожила с ее семьей почти три месяца.

Я помнила, что это не навсегда.

До того дня, когда грузовик из госпиталя проехал на красный свет, мы друг друга и знать не знали.

Я лучше чем кто бы то ни было понимаю, сколько она для меня сделала.

Это факт.

Меня хотят поместить в семейный детский дом на 7-й улице.

Не на Восьмой, не на Девятой.

Ленора говорит, что, если хочется, можно поплакать.

Я отвечаю, что мне не хочется.

Говорю, что хотела бы съездить в библиотеку, и Ленора вызывается меня подвезти.

Хочется туда, где много книг.

Когда мы с Ленорой собираемся уезжать, Патти говорит, что Делл заберет меня из библиотеки по дороге с работы.

Не придется ехать на автобусе.

Я говорю «спасибо» и вместе с Ленорой иду к машине.

Тело как деревянное.

Но я иду вперед.

Так говорит Ленора, садясь в машину. Именно такими словами:

– Надо идти вперед.

Прямо как в школьной столовой, в очереди, если слишком заглядишься на какое-нибудь загадочное блюдо из лапши.

Ленора добавляет:

– Важно, чтобы перемены происходили правильно. Мы хотим, чтобы завтра с утра ты приехала в Центр и побыла там до суда. Слушание назначено на вторую половину дня.

Вот что такое, значит, «идти вперед».

Все уже идет, прямо сейчас.

Как странно.

Я-то думала, до слушания еще дней пять, или пара недель.

Но завтра?

Правда, Ленора – специалист, и, наверное, по опыту знает, как лучше делать такие вещи.

Может, это все равно что быстро отклеить пластырь с ранки.

Если быстро, то не больно, потому что самое худшее – это не боль, а ее предчувствие.

Может быть, именно поэтому Ленора сказала мне о суде только сейчас.

Я прощаюсь с ней и ухожу в библиотеку.

Войдя внутрь, я прижимаю ладони к лицу.

Быстро дышу. Но не плачу.

Я думаю о Маи, Куанг Ха, Патти и Делле.

Меня от них заберут.

А как же я без них?

Я иду прямиком в свой любимый угол, на втором этаже, у окна.

Там всегда много света.

Беру книгу по астрофизике. Давно я не думала о таких крупномасштабных явлениях.

Наверное, я слишком зациклилась на мелочах. Цеплялась сознанием за мелкие детали.

Я читаю про галактики, про космическое микроволновое излучение, и мне становится легче дышать.

Я представляю себе Вселенную и себя во Вселенной.

Я – звездная пыль.

Золотисто-коричневая пылинка.

Крошечная частица огромного бескрайнего мира.

Когда приходит время, я выхожу и сажусь на ступени.

Я думаю о семье Нгуен.

Что будет теперь – они уедут из «Садов Гленвуда»? Делл опять переедет в квартиру двадцать восемь? Может быть, они снимут другую квартиру и останутся жить в доме.

Маи будет скучать не только по мне; ей будет очень грустно без двухэтажной кровати и без стенного шкафа.

И что будет с Чеддером?

А если они останутся, я буду приходить к ним в гости по выходным.

Буду помогать с садом.

Дойду пешком или даже позвоню Хайро и попрошу отвезти.

А можно побольше бегать и придумать маршрут до «Садов Гленвуда» и обратно.

Делл появляется внезапно.

Я не видела, как он подходил. Он так тихо шел, или это я ничего вокруг не замечаю?

Он садится рядом.

Молчит.

А потом утыкается себе в колени и плачет.

Звук такой, будто его душат.

Я сижу рядом и поэтому делаю то, что делала в таких случаях моя мама.

Обнимаю его за плечи и тихо нашептываю:

– Ничего, ничего. Все будет хорошо.

Это его окончательно добивает.

Он уже просто рыдает.

Потом он поднимает лицо и смотрит на меня. Я все еще обнимаю рукой его сгорбившуюся спину.

В его глазах я вижу нечто знакомое.

Взгляд человека, у которого разбито сердце.

Я знаю этот взгляд.

Глава 56

Патти закрыла салон пораньше, села на автобус и поехала домой.

На улице было пасмурно, и по долине гулял буйный ветер. Он нес с собой пыль и песок, и на зубах у Патти тотчас заскрипело.

Она чувствовала вкус песка у себя на языке.

Войдя в квартиру, Патти увидела, что Куанг Ха сидит за столом и делает уроки.

Он никогда не делал уроки за столом.

Он только телевизор смотрел.

Когда Патти вошла, он мельком взглянул на нее и снова уткнулся в тетрадь.

Не говоря ни слова.

Патти заметила, что он чуть подергивает ногой. Туда-сюда. Не дрожь, но похоже.

Она вышла в коридор.

Маи была у себя, лежала на верхней койке двухэтажной кровати лицом к стене и прижимала к груди кота.

Значит, они все знают.

Патти подошла ближе и встала в дверях.

– Нам надо поговорить.

Она шагнула к кровати и положила руку на шелковистые волосы дочери.

– Это временно.

Тут вдруг раздался голос Куанг Ха. Громкий.

– Ты всегда так говоришь. Временно, временно! Когда что-то длится долго – какое же это временно!

Патти вновь вышла в гостиную и встала перед сыном. Вслед за ней показалась Маи.

Куанг Ха посмотрел на них дерзко, в упор.

Но голос его был голосом маленького мальчика, а не подростка.

– Пусть она останется у нас.

Патти обняла сына и долго так стояла.

Подошла Маи и тоже прижалась к ним.

На улице сгущались сумерки. В кухне было открыто окно, и оттуда доносился какой-то звук. Непривычный, новый звук, вплетавшийся в уличный шум и разноголосицу.

Это шелестел бамбук в новом саду.