Яблочные дни. Часть I

Капитан пожал плечами и выглянул в крохотное слюдяное окошко, пропускающее в комнатку кордегардии жалкие, но всё же лучи света. Кордегардию освещал очаг, от него же к Берни льнуло тепло. Он приподнялся на локте, ухватился рукой за край, как оказалось, узкой скамьи, на которой лежал. Рана сразу дала о себе знать тысячей пронзающих иголок, не иначе, шпага того рейнольтова молодца ядовита. Оссори чуть сдвинул с груди чужой, скорее всего капитанский чёрный плащ, с которого на него сразу же оскалилась морда вышитого барса. Казалось, благородный северный зверь обратился чудищем, готовым вгрызться в глотку любому, кто придётся ему не по нраву. Яноре умеет встречать гостей. Куртка расшнурована, рубашка задрана над грудью, рану уже успели освободить от повязки и промыть. Длиной с ладонь, неизвестной глубины, так похожая на глумливый оскал псины… Берни прикрыл рану рубашкой и устало опустился обратно на скамью. Взгляд упал на стену напротив входа. Сплошь увешанная щитами прошлых времён и последней войны, она даже могла радовать глаз, если бы на центральном вытянутом щите не скалился всё тот же барс. Лауритс не был героем Девятнадцатилетней, но его отец прославил имя Яноре за слишком нежного для войны сына. Кто мог знать, что этот слизень за четыре года исходит пески так, как многие не смогли бы за десять? Вернётся воином, человеком войны, займёт трон и станет для Берни, как уверяла Альда, королём Жарких Пеков?

— Могу предложить скромный обед… или хотя бы тёплое питьё, — заботливый капитан очутился рядом.

До Берни донеслись запахи съестного и вкусного, обычная солдатская стряпня, знакомая с армии. Оссори покачал головой, руки по-прежнему казались неподъёмными, а кормить он себя не позволит.

Скрипнула входная дверь, на миг Берни обдало холодный воздухом, в комнате закружился ворох снежинок, тут же оседая на полу новой лужей. Берни сощурился на слишком яркий белый уличный свет, различил мужские сапоги, что потопали на плетёном соломенном коврике у двери, стряхивая снег, ступили на грязный, в разводах пол. Рядом плеснули женские юбки. Лишь на миг сердце бешено ударило в самую рану. Образ Рейнольта развеялся, едва прозвучал голос вошедшего:

— Рыжий рыцарь брёл домой, бури гнал он головой… Граф Оссори! Какие бури роятся в вашей рыжедьявольской голове на этот раз? — рассмеялся Людвик Орнёре.

Если раньше в голове Оссори гуляли разве что неприкаянные ветры, то сейчас впрямь разразилась буря. Сенешаль Хенрики, мессир фокусник, он кончиками длинных пальцев смахивал снег с плеч. Перчаток он не носил даже при дворе. Стряхнув снег, высокий, долговязый мужчина плотнее закутался в широкий чёрный плащ до пят и оглядел кордегардию. Аккуратные усики едва заметно дрогнули в брезгливой ухмылке. Широкополая чёрная же шляпа надвинута на самые глаза, тень от неё тянулась до тяжёлого гладко выбритого подбородка с ямочкой, но Берни очень хорошо помнил, что за глаза скрываются в темноте.

— Мои приветствия, господин Орнёре. — Берни с усилием сел на скамье, встать не получится, но и лежать в присутствии этого фокусника не представлялось возможным. Слишком ядовито усмехались его усишки.

Людвик кивнул, придерживая поля шляпы. Снова хлопнула дверь, на этот раз со снегом зашёл стражник, должно быть, тот, которого посылали за лекарем. Запыхавшийся мужчина окинул взглядом гостей, вопросительно глянул капитана Норшейна, но тот щурился на Орнёре, явно недовольный его визитом.

Так может, фокусника попросят вон? Оссори был бы признателен…

— Я встретила мессира Людвика в книжной лавке, правда удачно? — Альда, с раскрасневшимися от холода щеками и сияющими глазами, присела рядом с Берни. Она расправила юбки и уставилась на Орнёре, как… зачарованная? Берни чуть было её не встряхнул, что за морок на неё напустил этот сенешалишко? — Мессир Людвик милостиво согласился провести нас в Сегне. То есть меня, — Альда бросила Людвику озорную улыбку, — но я не оставлю бедного глупого мужа.

Берни смотрел на неё разве что не раскрыв рот. Она смерила его взглядом, улыбнулась. Муж лежит без чувств в кордегардии, а она шастает по книжным рядам и заводит шашни с придворными чарод… фокусниками?! Альда, будто уловив его настроение, перестала улыбаться.

— Как твоя рана?

— Плохо.

— Действительно, выглядите скверно, — прицокнул языком мессир фокусник. — Никак учились летать? И очень больно упали.

Оссори закусил губу, отвёл взгляд от испытующе уставившегося Орнёре. Хлопнула дверь, на этот раз вместе с холодом принеся запах огнистой воды и настоек. Так лекарям Берни ещё никогда не радовался.

— Почему так долго? — капитан Норшейн подскочил к лекарю, явно довольный тем, что может отпихнуть Людвика в сторону.

Сенешаль, не противясь, тенью скользнул к столу в углу и сел на краешек скамьи, на которой, должно быть, караульные рассаживались во время обеда.

Лекарь с достоинством снял плащ, прошёл к Берни, ничуть не скрывая довольной улыбки. Сколько Альда обещала заплатить?