Яблоневый сад

Дед получил ранение и был признан непригодным к военной службе. Так вот слушайте, как это было. Как сам дед рассказывал, немцы – народ очень дисциплинированной, война войной, а обед – по расписанию. Какие бы военные действия не происходили, в полуденное время немцы неизменно складывали оружие и обедали. Как-то во время одного из таких обеденных перерывов, рассказывал дед, «наши» и немцы расположились в противоположных окопах. Время обеда, слышно постукивание алюминиевых ложек об алюминиевые миски. Заскучав, дед высунул голову из окопа, чтобы подсмотреть, чем там занимаются немцы. В ту самую минуту и немец из противоположного окопа, заскучав, высунул голову, чтобы подсмотреть, чем это таким эдаким занимается наш дед. Ну и выстрелил в деда. А чего он подсматривает?! Выстрел оказался не смертельным, а любопытный немец, сам того не зная, вернул мне моего деда живым и целехоньким. Так шутил дедушка. Правда это или нет, судить вам. За что купила, за то и продаю, как говорится.

Так уж получилось, что большую часть своей сознательной жизни я прожила далеко от дедушки, в городе Уральске, на границе с Россией, куда мы, молодые журналисты, приехали по распределению после окончания Университета в начале шестидесятых годов. Вот сколько там жила, столько и тосковала по деду и его яблоневому саду. В те советские времена отпуск предоставлялся только один раз в году. Так я и жила, от отпуска до отпуска, скучая и тоскуя по малой родине. Зато один раз в году, аж целый месяц мы проводили в Алматы! Вот это было счастье! И для меня, и для деда! Мы всегда ждали этой встречи! А иногда дед, не выдерживая годовой разлуки, завершив летние дела по хозяйству, тоже наведывался к нам в Уральск. Вот так мы и жили, от встречи до встречи.

Дед очень любил моего мужа, Гарика, любил как своего сына. Они могли болтать часами на самые разные темы. Даже сватать невесту своему внуку, сыну дочери Щекер (помните, я рассказывала?), он категорически отказался ехать без зятя. Специально вызвал его из Уральска, отложив сватовство. И только когда Гарик смог приехать, отправился с ним за невестой для внука. Через горы. Как когда-то – за своей красавицей Аспет…

Мне всегда казалось, что мой красивый дедушка будет жить вечно, я ведь никогда и не видела его дряхлым и больным. Или он всегда хорохорился и старался, когда мы редко встречались. В общем, смерть деда застала меня врасплох. Последняя поездка в Алматы на встречу с ним произошла летом 1980 года. Поездка, во время которой я должна была с ним попрощаться.

Дед уходил в страданиях, по матери, сыну и мне. Так мне рассказали очевидцы. В одно солнечное алматинское утро он встал, попил чаю, собрал небольшую котомку с вещами и ушел из дома, оставив позади любимый яблоневый сад. Маленькому правнуку, игравшему во дворе, он сказал, что поехал к Алмагуль. Ко мне.

Глава 2. Отцы и дети»

Я – сирота военного времени. Таких как я много, мы – дети войны. Войны, забравшей у нас родителей. Нужна ли вообще была та война? Жертвами каких политических игр стали наши родители? За что небеса отняли у моего деда единственного сына? Нас называли и называют «безотцовщинами». Мы выросли без отцов. Все правильно. Я не то, что выросла без отца, я никогда его и не видела. Как и он меня. Иногда думаю, какой он был? Что он любил? Знаю, что был умным, воспитанным, играл на гитаре. Но это от других людей, сама я его так и не узнала. Нет, вы не подумайте, что я жалуюсь. Судьбой своей я довольна. Но, знаете, нет-нет, и посещает мысль – а если бы отец был жив, как бы все сложилось?

Отца мне заменил дед, любимый дед. И баловал меня, как, наверное, баловал бы отец, и любил меня, как, наверное, любил бы отец. Но… Как бы правильно объяснить? Есть какое-то чувство, что в моей родовой стене, в родовом доме отсутствует главный кирпичик.

Мой отец, Абикен, родился в 1920 году. Рано оставшись без матери, он стал правой рукой деда, наравне с ним возглавив осиротевший дом. Он всегда хорошо учился, был лидером и в школе, и в институте, где учился на горного инженера. Мечтал, наверное, добывать из земли спрятанные там богатства. Не пришлось, не успел. Страна вдруг вспомнила про него, когда начала подготовку танкистов для грядущей войны. И его, желторотого студентика, только закончившего первый курс, забрали на учебу в Саратовское танковое училище в далеком 1940 году. Уже пахло в воздухе войной. Уже собирали советские танки. Уже готовили будущих танкистов, одним из которых должен был стать мой папа. Будущий горный инженер сменил университетскую скамью на военные танки -«Матильды», «Валентайны», «Шерманы», Т-26, БТ-7 и Т-134. А как ему шла военная форма, вы даже не представляете! Высокий, статный, красивый! Сколько смотрю на его старые редкие фотографии, не перестаю им восхищаться!