Яд в крови

– Спасибо. Наверное, мне скоро уже придется вытатуировать слово «держусь» прямо у себя на лбу. – Взгляд Шэрон упал на террариум в углу. – А ты, похоже, в курсе, что домашние животные у нас тут не под запретом, – с легкой улыбкой добавила она.

– Это Эйба Эбботта, – объяснила Ванесса.

– Я слышала, что Эйб в настоящий момент находится под стражей, – натянуто произнесла Шэрон.

– За то, что без спросу взял чужую машину.

– И все-таки интересный момент он для этого выбрал… Только и разговоров сейчас об этом… – Она покачала головой. – Господи, он учился в том же колледже, что и моя старшая внучка!

– Не увлекайся, Шэрон. Он задержан не по подозрению в убийстве, – мягко произнесла Ванесса, отправляя в рот вилку карри. Это было явно получше лежалого сэндвича. – Пол и все его люди просто из кожи вон лезут, чтобы докопаться до правды и выяснить, кто это сделал.

Шэрон кивнула, и глаза у нее наполнились слезами.

– Знаю. Недавно я завезла кое-какой еды им в отдел. Это самое меньшее, что я могу для них сделать.

– Тоже хороший способ занять себя? – негромко спросила Ванесса.

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

Шэрон внезапно всхлипнула, прижав кулак ко рту. Ванесса встала и присела перед ней на корточки, обхватив ее за плечи.

– Мой мальчик… – выдохнула Шэрон. – Стоит представить, что с ним сделали…

Ванессе сразу припомнилась недавняя новость об использовании его спермы. Шэрон даже и не подозревала об этом.

– Как же я тебе сочувствую…

– Когда они узнают, кто это сделал, то я клянусь, что…

Ванесса сразу распознала этот мгновенный переход от печали к гневу. Она и сама испытывала нечто подобное после исчезновения Винсента.

– Я-то думала, будто знаю, что такое горе, когда умерла моя мама, – продолжала Шэрон. – Мы ведь были так близки, ты помнишь?

Ванесса действительно это помнила. Она часто видела их вместе в деревне.

– Потеря мамы изменила меня. Но это… Боже, вот это! Это уже совсем другой уровень.

– Я даже представить себе не могу.

Шэрон отстранилась, вытирая слезы.

– Давай-ка ешь, пока все не остыло.

Ванесса выполнила ее просьбу и вернулась за стол.

– Тебе ведь тоже не привыкать к горю, – произнесла Шэрон, наблюдая, как она ест. – Винсент… Твой папа… Да еще и эта история с мамой… Когда кто-то так вот вдруг уходит – это тоже горе.

Ванесса поковыряла вилкой горку клейкого риса на тарелке, подыскивая нужные слова.

– Ты права, – признала она наконец. – Когда мама бросила нас, как будто земля ушла у меня из-под ног. Хотя Винсенту пришлось гораздо хуже. Тогда ведь ему было всего четыре годика.

– Я помню. И он всегда льнул к тебе, как маленькая пиявка.

Ванесса кивнула.

– Тяжелей всего приходилось по ночам. Он плакал перед сном – спрашивал, когда же мама вернется и почему она нас больше не любит. Иногда это меня уже начинало доставать. Теперь, оглядываясь назад, я жалею, что не сделала для него большего.

– Не глупи, – строго сказала ей Шэрон. – Ты сделала все, что могла! В любом случае ты и сама была еще ребенком. Нужна немалая сила, чтобы справиться с чем-то подобным в столь юном возрасте. А вот теперь посмотри на себя. Выдающийся судебный энтомолог… Твоя мама должна гордиться тобой.

«Должна гордиться…».

– От нее что-нибудь слышно? – осторожно спросила Шэрон.

Ванесса лишь покачала головой.

– У меня это просто никогда в голове не укладывалось, – продолжала Шэрон, – как это она так вот попросту взяла и ушла. Она ведь очень любила твоего отца, и даже не стоит и говорить, насколько обожала вас с Винсентом. И что еще хуже, так это что она даже практически не поддерживала с тобой связь. Это просто казалось… совершенно для нее нехарактерным. Она ведь всегда была такой заботливой матерью, понимаешь?

Ванесса вполне могла с этим согласиться. Ее мама всегда была рядом с ней и Винсентом, когда жила с ними. Но потом всю эту любовь и отзывчивость вдруг словно как отрезало, когда она бросила свою семью.

– Мне все еще кажется, будто что-то все-таки произошло в тот вечер, на той вечеринке, – произнесла Шэрон, закусив губу и глядя в сторону поместья.

– Какой еще вечеринке? – заинтересовалась Ванесса.

– На том большом празднике, который Оберлины устроили в честь десятилетия Бенджамина.

Ванесса помнила тот прием. Это было весьма помпезное и дорогостоящее мероприятие, как и все приемы в Оберлин-мэнор в то время. Она подалась вперед.

– И что же там произошло?

– Буквально секунду назад твоя мама была сама собой – душа вечеринки, танцевала и шутила со всеми. И тут вдруг безутешна и заливается слезами… Люди объясняли это тем, что она просто перебрала, но, клянусь, она выпила разве что один-другой бокал шампанского. А на следующей неделе так вот просто взяла и ушла, – добавила Шэрон, щелкнув пальцами.

– И ты думаешь, что на этой вечеринке случилось что-то, что вынудило мою маму уйти?

– Наверное. А может, и нет.

Обе задумчиво примолкли.

– Давай лучше поговорим о Майкле, – наконец предложила Ванесса. – Расскажи мне о нем.