Ялиоль и озеро Лиммы

Девушка внезапно поднялась и опять пустилась в бегство. Евсей не решился догнать её, он замер без движения, как настоящая статуя, а его пустые глазницы устремились туда, куда удалялась Ялиоль. Что он теперь скажет Арсению, когда его увидит? На каменном лице отражается мало чувств, и никто не догадается о том, что он услышал, но разве он сам сможет промолчать?

– Если её терзают муки совести – это хорошо, – Евсей вздрогнул и оглянулся. Со всеми этими перипетиями он, к своему стыду, совсем забыл о Фелискатусе.

Маг, как и Арсений, обрёл прежний облик, однако потерял свой магический дар. Теперь камни, когда-то впаянные в его ладони, он держал в кармане как память об утраченном величии. Но не только камни пропали с его ладоней. Евсей с изумлением отметил, что некогда жёлтые кошачьи глаза с узкими зрачками стали обычными, тёмно-зелёными, пропал и хвост, а пальцы теперь оканчивались человеческими ногтями вместо опасных заточенных когтей. От прежнего пантероида ничего не осталось. Перед Евсеем стоял самый обычный человек, одетый в мантию придворного мага, с усталым разочарованным лицом и потухшим взглядом.

– Вы всё слышали?! – растерянно пробормотал Евсей.

– Ничего стоящего в её болтовне нет, – усмехнулся Фелискатус. – Она не сказала тебе главного.

– Что именно?

– Не принимай притворство за искренность…

– Вы можете выражаться яснее?

– Неужели никто из вас до сих пор ни о чём не догадался? – пантероида просто распирало от предвкушения того эффекта, который последует за его словами. – Никто не околдовывал эту девушку! Тебе нужны ещё намёки? Или догадаешься сам?

Евсей отгонял тревожные мысли и выглядел весьма глупо, напоминая существо, до которого с трудом доходят чужие слова. Пантероид разочарованно покачал головой и оставил каменного воина в одиночестве.

***

Яд обиды и злобы не давал Фелискатусу покоя, а с утратой магических способностей он почувствовал себя бесполезным. Маг не мог принять новой реальности, и после неудачной попытки развеять заблуждения каменного воина он утратил интерес к происходящему. Вернувшись к остальным, Фелискатус безучастно сел в стороне и принялся молиться, целуя хрупкое изваяние Тутрапан. Теперь у него осталась только вера и преданность доринфийской властительнице.

Талас и Хельга были слишком заняты утешением Арсения, что не заметили удручённого состояния Фелискатуса. Им казалось, раз он вернул прежний облик, то все проблемы решены. А вот Арсений явно приуныл, услышав их рассказ, и не удивительно – мир, где он и Ялиоль нежно любили друг друга, ради которого он полез в подземный город, вдруг перестал существовать. От такого можно потерять остатки самообладания. Но, к удивлению родителей Ялиоль, вместо того чтобы негодовать, Арсений, выслушав рассказ, произнёс задумчиво:

– В нашем мире всё постоянно меняется – таков закон жизни! Однако есть то, что вопреки всему может оставаться неизменным, – он закусил губу, недолго помолчал и продолжил: – Есть заклинание, отнимающее память и чувства, но они бессильны против любви – это магический закон! И даже божество не способно внушить или отнять любовь. Если Ялиоль меня когда-то любила…

– Ты хочешь сказать, что наша дочь…

Талас не договорил, Хельга сжала его руку и посмотрела так, что он не смог произнести слова, которые стали бы последним ударом для несчастного юноши. Арсений старался сдерживать себя и не поддаваться той боли, что отнимала у него силы, но его согбенные плечи и вмиг побледневшее лицо были красноречивее любых слов.

– Не нужно впускать сомнения в своё сердце, – осторожно сказала Хельга. – Нас, как и тебя, поразила встреча с Ялиоль. Её словно… подменили!

– Меня тоже посещала такая мысль, – признался Талас.

– Ялиоль подменили? – чуть оживился Арсений. – Но я бы почувствовал, если её облик – морок, наведённый магией. Хотя без камней Катрама…

Арсений умолк и нервно потёр ладони.

– Ты и наша дочь уже не в первый раз оказываетесь вовлечёнными в чьи-то интриги, где нет и капли магии! – заметил Талас. – Мне даже сейчас сложно допустить мысль, что эта девушка…

– Но такое возможно? – с надеждой взглянула на юношу мать Ялиоль.

– Эта девушка не ваша дочь, – мрачно проговорил Фелискатус. – Посмотрите правде в глаза! Слепцы…

Хельга и Талас недоумённо переглянулись, а лицо Арсения осветила радостная улыбка. Тёмные мысли вмиг отступили, оставив разум кристально ясным, и понимание пришло само собой. Он расправил плечи, поднял голову и сказал уверенно:

– Да, мы опять стали марионетками в замысле божества… Здесь нет моей Ялиоль! Но мы не должны выдать себя. Пусть думает, что мы по-прежнему находимся в заблуждении.

– Но кто же она? – не выдержал Талас.

– Её зовут Нарине, – чуть тише сказал Фелискатус. – Только не спрашивайте меня, как я узнал её имя.

– Это не важно, – сказал Арсений. – Главное, теперь мы знаем правду и в нужный момент используем её против Минара.