Ярость

– Червяк в твоем животе приказывает тебе идти прямо туда, где находится дьявол, – негромко произнес Джо Цицеро. – Червяк в твоем животе приказывает тебе убить дьявола.

Цафендас встал. Он двигался как автомат.

– Червяк приказывает тебе идти сейчас же!

Цафендас направился к зданию парламента ровным неторопливым шагом.

Джо Цицеро провожал его взглядом. Дело сделано. Все фигуры были расставлены очень тщательно. Наконец первый камень вот-вот покатится по склону. Набирая скорость, он увлечет за собой другие. Вскоре пронесется могучая лавина, из-за которой очертания горы изменятся навсегда.

Джо Цицеро поднялся и ушел прочь.

Первым человеком, кого увидел Шаса, поднимаясь вместе с Сантэн по ступеням ко входу в парламент, оказалась Китти Годольфин, и в сердце Шасы вспыхнули волнение и неожиданная радость. Он не видел Китти со времени тайной встречи на юге Франции полтора года назад. Шаса тогда зафрахтовал роскошную яхту, и они прокатились до Капри. Когда они расставались, Китти обещала писать, но она никогда не выполняла своих обещаний, и вот она появилась снова, без предупреждения, улыбаясь милой девичьей улыбкой, с той же чертовщинкой в глазах, а теперь приближалась, чтобы поприветствовать его так невинно и естественно, словно их последний поцелуй случился несколько часов назад.

– Что ты здесь делаешь? – без предисловий спросил Шаса, а Китти обратилась к Сантэн:

– Здравствуйте, миссис Кортни. Как могло случиться, что у такой милой благовоспитанной леди оказался сын с такими плохими манерами?

Сантэн засмеялась: ей нравилась Китти. Шаса подумал, что дело в их родственном духе. Китти пояснила:

– Я была в Родезии, чтобы получить общее представление о Яне Смите, перед тем как он встретится с Гарольдом Уилсоном, и заодно заехала сюда, чтобы послушать сегодняшнюю речь Фервурда, а еще, конечно, повидаться с тобой.

Они поболтали несколько минут, потом Сантэн извинилась:

– Мне нужно занять хорошее место на галерее.

Когда она отошла, Шаса тихо спросил Китти:

– Когда я смогу тебя увидеть?

– Сегодня вечером? – предложила Китти.

– Да… о черт, нет! – Он вспомнил о встрече с информатором по поводу Белого Меча. – Ты где остановилась?

– В «Неллье», как обычно.

– Могу я позвонить тебе туда позже?

– Конечно, – улыбнулась Китти. – Если я не получу предложений получше.

– Ах ты, маленькая сучка! Почему ты не выходишь за меня замуж?

– Я слишком хороша для тебя, придурок! – Это стало их привычным обменом шутками. – Но я не возражаю против того, чтобы выпить пива с чипсами на закуску. Ладно, увидимся!

Шаса смотрел ей вслед, когда она поднималась по лестнице в галерею для прессы. За все те годы, что он ее знал, она как будто не постарела ни на день. У нее было все то же девичье тело, и в походке чувствовалась упругая легкость. Шаса отогнал внезапный приступ холодного унылого одиночества, грозивший поглотить его, и пошел в зал.

Скамьи были заполнены. Шаса увидел, что премьер-министр уже сидит на своем месте во главе правительственного ряда. Он разговаривал с Фрэнком Уорингом, министром спорта и вторым англичанином в кабинете.

Фервурд выглядел подтянутым и энергичным. Казалось невероятным, что он получил две револьверные пули в голову и вернулся полным таких сил, что доминировал и над своей партией, и над всем парламентом. Он словно обладал неисчерпаемой способностью к выживанию и, конечно, цинично усмехнулся Шаса, удачей самого дьявола.

Шаса направился к своему месту, и Манфред де ла Рей вскочил и шагнул наперехват ему.

Он схватил Шасу за руку и наклонился к нему поближе:

– Водолазы подняли паром. Тела Гамы нет, а дверь каюты взломана. Похоже, негодяй смылся без следа. Но мы перекрыли все выходы из страны, и мои люди найдут его. Он не сможет уйти. Думаю, премьер-министр сегодня сообщит о его исчезновении.

Шаса и Манфред уже хотели сесть на свои места в первом ряду, когда кто-то так бесцеремонно налетел на Шасу, что тот вскрикнул и оглянулся. Это был посыльный в униформе, тот самый, которого Шаса видел на скамье в парке.

– Поосторожнее, парень! – рявкнул Шаса, восстанавливая равновесие, но мужчина словно и не услышал его.

Хотя лицо посыльного было пустым, а взгляд – неподвижным, он шел быстрым уверенным шагом, проскочив мимо Манфреда и направившись к скамьям оппозиции, слева от места спикера.

– Чертов грубиян, – пробормотал Шаса, глядя ему вслед.

Посыльный внезапно как будто передумал; он сменил направление и поспешил туда, где сидел доктор Фервурд. Премьер-министр увидел, что тот подходит, и выжидающе посмотрел на него, предполагая, что у мужчины есть для него какая-то записка. Никто в зале, казалось, не обращал внимания на странное поведение посыльного, но Шаса недоуменно наблюдал за ним.

Посыльный подошел к доктору Фервурду и распахнул темную форменную куртку. Шаса заметил серебристые отблески стали.

– Боже милостивый! – воскликнул он. – Да у него нож!