Ярость огня

Протесты продолжались четыре дня, а на пятый, в канун Нового года, выпал снег. Разрушенный город, казалось, притих. «Золотая газета», которая раньше выпускалась только в стенах Лицея и Дворца, теперь являлась единственным средством связи Министерства с крупным городом, и ее экземпляры валялись на улицах вместе с «Народной газетой». Пропаганда Министерства пыталась соперничать с пропагандой Отверженных. Снег заметал газеты, валяющиеся у подножия закопченных руин и в трущобах, где ютились бездомные и голодные граждане. На нижнем берегу, где располагались те зернохранилища, которые сожгли питианцы, а другие разграбили бунтовщики, раздача продовольствия полностью прекратилась.

Раздавать было нечего.

Внутренний Дворец отправил Отверженным первое послание, и я дожидалась их ответа с волнением, которое старалась не показывать, пока Пауэр не находит ответ среди почты, которую сортирует для меня.

– Это от Ли?

Я надеялась, что умело скрывала свое нетерпение. Пауэр, поколебавшись, покачал головой:

– От Правления. Тейран и Лазаре. Они готовы к переговорам.

Почему я постоянно жду вестей от Ли? Самое унизительное, что я продолжаю ждать извинений. Как глупая школьница, которая только и ждет, что неверный любимый вернется к ней.

Я решила больше не спрашивать о нем Пауэра.

Переговоры проходили в центре моста в Хаймаркете, соединяющего Дворец с Народной площадью, за час до наступления сумерек. Мы с Пауэром стояли на страже на верхнем берегу, Ли сюр Пэллор и Кор сюр Маурана охраняли нижний.

Я следила за Ли, чей силуэт вырисовывался на противоположном берегу реки, и пыталась представить, о чем он думал, глядя на меня. Считал ли он, что добивается справедливости, а я ему противостою.

Мне казалось неправильным, ужасным, что прошло уже несколько дней после смерти Аны Саттер, а я так и не смогла выразить свое сочувствие Кору.

Атрей Атанатос и генерал Холмс встретились на середине моста с Вэлом Лазаре и Ло Тейраном.

Беседа длилась не дольше пятнадцати минут. После завершения переговоров Атрей и Холмс вернулись через мост к нам.

– Сэр?

Атрей покачал головой. Холмс зарычал в ответ:

– Уход в отставку, как бы не так! Я предупредил их, что наши войска подходят к реке Фер с юга. А им хоть бы что. Мы разгромим их пушечным огнем в течение недели. Даже если ваши драконы не присоединятся.

Я не предполагала, что переговоры будут проходить в подобном ключе.

– А как насчет других их требований? – спросила я в отчаянии. – Народное Собрание, металлический тест…

Атрей жестом указал на город на нижнем берегу, из которого исходил едва заметный пар на фоне свежевыпавшего снега.

– Неужели эти люди заслуживают собрания, Антигона?

Он показал на дальнюю стену у реки, где виднелись изречения, нарисованные блестящей красной, как кровь, краской: «Вздернуть Атрея и сжечь шлюху Повелителя драконов».

А чуть дальше на стене красовалась надпись: «Да здравствует Сын Революции».

Атрей продолжал:

– Притворщики. Одно только это доказывает, что они заслуживают того металлического класса, который я им присвоил.

Он отвернулся, взмахнув своей огромной черной мантией, и ушел вместе с Холмсом и сопровождающей их гвардией через дворцовые сады. На другом берегу реки Ли сюр Пэллор и Кор сюр Маурана повернулись спиной к мосту и направились за лидерами Отверженных в сторону Хаймаркета.

Я смотрела, как они уходят, не в силах сдвинуться с места.

Все было напрасно. Оскорбления, насилие, голод. Я стояла между этим городом и его правителями, ожидая компромисса, но, как бы я ни поступила, все закончится кровью из-за высокомерия горстки людей.

И все, что я получила взамен, – ненависть моего народа.

У меня перед глазами замелькали черные точки. Я потянулась к опущенной шее Аэлы, чтобы удержаться на ногах, и, когда я пошатнулась, она прижалась ко мне. Своими пышущими ноздрями она коснулась моей ладони в перчатке, от удовольствия расправив хохолок, когда я прижалась лицом к ее морде. В эти дни Аэла была такой же уставшей, как и я, и не меньше меня нуждалась в утешении.

В конце каждого изнурительного дня, когда расседлывала и чистила ее перед сном, я чувствовала, что ей не хватает Пэллора.

– Когда ты в последний раз ела? – поинтересовался Пауэр. Спешившись, он подошел ко мне.

Я поняла, что не могу вспомнить.

– В Обители нет…

Как и в городе, к нам снова подступил голод.

Пауэр закатил глаза:

– Только для тех, кто не подготовился.

ЛИ

Мы с Кором сопровождали Тейрана и Лазаре по улицам Хаймаркета, обсуждая то, что случилось во время переговоров. Мы медленно двигались на драконах у них над головами. Те части Хаймаркета, которые не сгорели дотла, были усеяны мусором, оставшимся после многодневных протестов. Я не мог стереть из памяти силуэт Энни по другую сторону берега, чьи волосы светились рыжим в лучах заходящего солнца, лицо было скрыто в тени, а ее мысли – непроницаемая стена.

Тейран нервничал из-за угрозы появления войск, обливаясь потом от страха, в то время как Лазаре пытался успокоить его, выглядя мрачновато-веселым.