IBM. Падение и возрождение великой компании

IBM оказалась неспособна достаточно эффективно реагировать на изменения в использовании персональных компьютеров, в первую очередь на произошедший в 1980-е переход от самостоятельно работающих машин к машинам, объединенным в сети. Подобно тому как в 1960-е, после начала использования пакетов баз данных и телекоммуникаций, произошел взрывной рост использования больших ЭВМ (мейнфреймов), в 1980-е та же ситуация возникла, когда пользователи заставили свои отделы обработки данных обеспечить каналы связи с базами данных, находящимися в мейнфреймах. Кроме того, им был нужен доступ к файлам за пределами их компаний; технология, обеспечивающая эту возможность, начинала появляться во второй половине 1980-х. В тот же период Microsoft и IBM начали работать над новым способом взаимодействия с компьютерами, который предусматривал переход от языков программирования к пиктограммам (иконкам) и естественно-языковым командам и получил название «графический интерфейс пользователя» (ГИП).

Подобные разработки знаменовали собой отход от технических стандартов больших ЭВМ и подхода, проповедуемого их жрецом Эрлом Уилером, который контролировал все программное обеспечение IBM во второй половине 1980-х, правя железной рукой. В 1950-е он пришел в IBM на должность инженера. Ему хотелось, чтобы айбиэмовское программное обеспечение и ее сети связи обеспечивали машинам IBM возможность взаимодействовать друг с другом. К несчастью для него и для IBM, клиенты постоянно твердили ему, что хотят получить такую систему связи, которая позволяла бы взаимодействовать между собой абсолютно всем компьютерам в их организациях, включая машины конкурентов, например компаний Digital и Compaq, ненавидимых IBM. В 1987 году Уилер отреагировал на этот запрос детальной концепцией (это был не продукт) под названием «Архитектура системных приложений» (Systems Application Architecture – SAA). В рамках SAA разработчики программного обеспечения для мейнфреймов должны были создать графический интерфейс пользователя для всех машин. Подразделение, где они работали, специализировалось не на персональных компьютерах, а на мейнфреймах и телекоммуникациях для больших систем. Что могло пойти не так?

Тем временем Microsoft и IBM никак не могли окончательно найти общий язык в вопросах разработки OS/2, хотя продолжали спорадически работать над ней до начала 1990-х. Сторонних разработчиков ПО угнетали программные стандарты IBM и взятый ею курс. OS/2 была выпущена в конце 1988 года; ее стоимость составляла 340 долларов. Однако для нее нужна была дополнительная память за 2000 долларов. Чтобы выпустить на рынок программные приложения, потребовался еще год. OS/2 начинала попахивать провалом[668]. Дилеры и клиенты стали уходить. К 1987 году IBM подключила к этому проекту и к разработке системы связи более тысячи программистов, что обходилось примерно в 125 миллионов долларов в год.

Мало кому за пределами IBM и Microsoft известно, что в середине 1986 года Гейтс предложил продать часть своей компании IBM. Ему были нужны средства для финансирования разработки новых операционных систем. Эта сделка могла бы привести к более тесному сотрудничеству между компаниями. Билл Лоу отказался от этого предложения, совершив, вероятно, вторую крупнейшую ошибку за всю историю IBM до этого момента (первой было нежелание настоять на правах собственности на операционную систему Microsoft DOS и чип Intel, используемый в персональных компьютерах). Уже становилось понятно, что Microsoft имела все шансы стать одной из наиболее успешных фирм в отрасли. Справедливости ради стоит заметить, что Лоу беспокоился по поводу того, что такая сделка может реанимировать антимонопольные претензии со стороны Министерства юстиции США. Вдруг его юристы придут к выводу, что партнерство между IBM и Microsoft является монополистическим, учитывая тот факт, что у каждой фирмы было более 50 процентов их рынков соответственно? Такое было возможно, но с не слишком высокой долей вероятности. Администрация Рейгана не была склонна вмешиваться в дела крупных международных корпораций. Более важным было то, что Лоу, Опель, Уилер и другие руководители высшего звена не обладали адекватным пониманием рынка персональных компьютеров. Стоимость сделки в 1986 году, вероятно, составила бы около 100 миллионов долларов; где-то к 1993 году это принесло бы 3 миллиарда дохода, а в последующие декады – на порядки больше. Но даже один лишь выигрыш в размере 3 миллиардов долларов превысил бы доход, полученный IBM от продаж ПК начиная с августа 1981 года и до середины 1990-х[669]. Роковое решение Лоу было принято на фоне снижения доли рынка, занимаемой IBM (к лету 1986 года она уже опустилась до 40 процентов).