Иди, вещай с горы

– У Бога был план. Он не мог допустить смерти человеческой души и подготовил план ее спасения. В начале сотворения мира у Бога был план – воистину так! – даровать всему живому знание истины. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог – в Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. Но, когда, возлюбленные мои, Бог увидел, что в сердца людей вошло зло, они разбрелись и пошли каждый своей дорогой, увидел, как они женятся и выходят замуж, едят непотребную пищу – мясо и напитки, предаются похоти, богохульствуют и возносятся гордыней перед Богом – вот тогда сын Божий, благословенный агнец, взявший на себя грехи мира, сын Божий, воплощенное Слово, исполнение обещанного – тогда Он обратился к отцу, возглашая: «Отец, дай мне тело, и я спущусь на землю, чтобы избавить людей от греха».

– Какой благодатный вечер, хвала Господу!

– Есть ли здесь отцы, у которых сын сбился с пути? Есть ли матери, чьи дочери были унижены и оскорблены в расцвете юности? Отцы, слышали вы о данном Аврааму повелении принести в жертву Богу собственного сына? Подумайте о своих сыновьях – вы так беспокоитесь о них, стараетесь учить добру и кормить хорошо, чтобы они выросли сильными; вы так любите собственных сыновей, что причиненное им зло разрывает вам сердце. И тогда представьте, какую боль испытал Бог, послав на грешную землю Сына, зная, что Ему суждено вынести преследования, муки и умереть на кресте – не за собственные грехи, какие есть у наших сыновей, но за грехи всего мира, искупить наши грехи, чтобы сегодня в наших сердцах звенел праздничный звон колоколов.

– Хвала Господу! – громко крикнула Дебора.

– Горе мне! Когда Господь поразил грешника, глаза того открылись, и он увидел, как грязен и порочен перед неземной красотой Божьей. Горе мне! Спасение сходит с Небес слепящим светом, он расщепляет сердце – Небеса так высоки, а грешник так низок. Горе мне! Если Бог не поднимет грешника, сам он никогда не возродится к жизни.

– Я был там, Господи!

– Кто из вас испытал то, что испытал Исайя? Кто возопил, как он? Кто может утверждать, как утверждал он: «И глаза мои видели Царя, Господа нашего»? Но кто не внемлет этому свидетельству, никогда не увидит Его лика и в Судный день услышит: «Отойдите от меня, творящие беззаконие», а потом будет брошен в «огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его». Проснется ли сегодня вечером грешник, сделает ли несколько шагов к своему спасению прямо здесь, у алтаря?

Габриэл ждал. Дебора улыбалась ему спокойно и уверенно. Он обвел взглядом лица верующих – обращенные к нему. В них светились радость, святое волнение и вера; люди не сводили с него глаз. Но вот в глубине зала встал высокий темнокожий юноша – изрядно потертая белая рубашка расстегнута у шеи, пыльные, потрепанные брюки подвязаны старым галстуком. Он смотрел на Габриэла поверх бесконечного, пугающего, дышащего пространства, а потом пошел по длинному, яркому проходу. Кто-то крикнул: «Хвала Господу!» – и глаза Габриэла наполнились слезами. Юноша, рыдая, преклонил колени перед алтарем, и все верующие запели.

Габриэл отвернулся, зная, что все прошло хорошо – сам Бог говорил его устами. Священнослужители улыбались, а один из них взял Габриэла за руку со словами: «Отлично, парень. Просто отлично».

Наступило воскресенье, а с ним и время праздничного обеда, которому предстояло завершить съезд сторонников «духовного возрождения». По этому случаю Дебора и другие женщины пекли, жарили, варили задолго до этого дня. Габриэл, желая как-то вознаградить Дебору за поддержку, пошутил, назвав себя лучшим проповедником на съезде, а ее – лучшей поварихой. Дебора робко предположила, что они не в равном положении: ведь она слушала и других проповедников, а ему сравнить не с кем: он уже давно ест только ее стряпню.