Иди, вещай с горы

Позднее он вспоминал, что эта проповедь была как стихийное явление, как промчавшаяся буря. Стоило ему поднять голову и вновь увидеть лица прихожан, как сила Святого Духа вошла в него, и он обрел красноречие. Да, в этот вечер он был силен, как никогда, и его проповедь впоследствии вспоминали и на общих собраниях, и в жалких лачугах, она стала образцом для приезжавших евангелистов. Даже много лет спустя, когда Эстер, Ройал и Дебора были уже в могиле, а сам Габриэл покинул Юг, люди помнили эту проповедь и худого, пылкого молодого человека, произносившего ее.

За основу проповеди Габриэл взял отрывок из восемнадцатой главы Второй книги Царств – историю юного Ахимааса, который бежал изо всех сил, чтобы известить царя Давида об исходе сражения. Перед этим Иов сказал ему: «Зачем бежать тебе, сын мой? Не принесешь ты доброй вести». А когда Ахимаас явился к Давиду, которому не терпелось узнать о судьбе своего безрассудного сына Авессалома, он мог сказать только одно: «Я видел большое волнение, но не знаю, что там было».

– Эта история о тех, кто не ждет Божьего наставления, а самонадеянно поступает по своему разумению, не дожидаясь окончательного исхода. Эта история о бесчисленных пастухах, которые в высокомерии своем не сумели накормить голодных овец, о многих родителях, давших чадам своим не хлеб, а камень, научивших их не Божьей истине, а показным законам этого мира. Это не вера, а неверие, не смирение, а гордыня. Именно горделивая воля послужила причиной низвержения Сына утренней звезды с Небес в глубины ада, желание опровергнуть назначенные Богом времена и сроки, вступить с Ним в борьбу за могущество, какое не по силам детям человеческим. Все в своей жизни – братья и сестры, собравшиеся сегодня, – видели разрушительные последствия такой прискорбной поспешности! Растущие без отцов дети, выпрашивающие с плачем кусок хлеба; падшие, погрязшие в грехе дочери; сыновья, истекающие кровью на холоде. Да, и были такие, кто во весь голос кричал – это слышали в домах, на уличных перекрестках и даже с кафедр проповедников, что им, презираемым и отверженным, изгоям, нечего больше ждать, – нужно подняться с колен и низвергнуть сильных мира сего, отомстив, как заповедал Господь. Но кровь порождает кровь, так кровь Авеля вопияла от земли. Однако не зря написано: «Верующий не торопится». Правда, дорога бывает каменистой. И что, неужели Бог забыл идущих? О, падайте на колени и молите о терпении; падайте на колени и молите о вере; падайте на колени и молите, чтобы послали вам силу подготовиться к Его приходу и обрести вечную жизнь. Ведь Бог ничего не забывает, ни одно Его слово не пропадает втуне. Лучше ждать, подобно Иову, сколько нам предназначено, пока не поступят вести от Господа, чем предстать неподготовленными перед Ним. Если будем смиренно ждать, наши души получат радостные вести, если будем ждать, доживем до перемен, и тогда в мгновение ока, по мановению руки мы перейдем из мира порока в незамутненную чистоту, встретившись с Ним на Небесах. И эту весть нам надо разнести по всему миру: еще один сын Давидов висит на дереве, и кто не знает об этом, будет навеки мучиться в аду! Братья, сестры, в вашей воле бежать, ничего толком не зная, но придет день, когда Царь спросит вас: «Какие известия принесли вы?» И что вы ответите в этот великий день, если не знаете о смерти Его Сына?

– Есть ли сегодня среди нас человек, – слезы текли по лицу Габриэла, он стоял перед паствой с распростертыми руками, – не знающий причину волнения? Есть ли тот, кто хочет говорить с Иисусом? Кто готов ждать, пока заговорит Он? Ждать, когда зазвонят в вашей душе колокола, радостно возвещая о спасении? О, братья и сестры! – Эстер по-прежнему не поднималась, только смотрела на Габриэла из глубины церкви. – Время иссякает. Настанет день, когда Он придет судить народы и забирать своих детей на вечный покой. Тогда двое будут на поле, один берется, а другой оставляется, двое будут лежать в постели, один берется, другой оставляется. Он придет тихо, возлюбленные мои, и никто не знает времени его появления. И тогда поздно будет кричать: «Господи, помилуй!» Настало время подготовиться, аминь, преклонив колени перед алтарем. Кто дерзнет сегодня? Кто скажет «нет» сатане и предаст свою жизнь Богу?

Но Эстер не встала, только осмотрелась с удовлетворением, словно находилась в театре и ждала, какие еще развлечения ей предоставят. Габриэл почему-то знал, что она не поднимется и не пойдет по длинному проходу к алтарю. На мгновение священный гнев охватил его – такой бесстыдной Эстер выглядела перед праведными прихожанами из-за того, что не собиралась склонять головы.

Габриэл сказал: «Аминь», благословил прихожан и отошел, и тут все разом запели. Он чувствовал себя опустошенным и больным, одежда на нем была влажной, от тела разило по́том. Дебора пела и била в барабан впереди остальных, глазами она следила за ним. Внезапно Габриэл ощутил себя беспомощным ребенком, ему хотелось спрятаться от всех и плакать, не переставая.