Игла и нить

– Что ты – ничто, а я – та, кем тебе никогда не стать. Именно я дергаю за нити твоей жалкой, никчемной жизни…

– Ну так дергай себе за чертовы нити и впредь, Дарси. – Анна была не меньше остальных удивлена, услышав свой собственный голос. Она говорила четко и спокойно, с той медленной холодностью, что была так свойственна ее тете. – Обзывай меня. Отправляй домой с вечеринки. Продолжай лгать Питеру. Разрушь мою жизнь. Что бы ты ни делала, поверь, это все для меня – лишь цветочки. Мне пришлось пройти через такое, что тебе даже не снилось. Ты, Дарси, – меньшая из моих забот.

Кое-кто из учеников тихонько захихикал.

Анна выдохнула, чувствуя, как груз многолетнего молчания спадает с ее плеч. Она готова была ответить за каждое слово. Наказания тети, угрозы наузников, насилие в комнате на верхнем этаже – вот что занимало сейчас ее мысли. Эффи разразилась диким хохотом. Дарси несколько раз моргнула; в ее глазах на мгновение мелькнула ярость. Но вскоре губы девушки изогнулись в острой как бритва полуулыбке.

– Думаю, ты права, Анна Эверделл, – наконец сказала Дарси, выпрямившись. – Я сделала с тобой все, что могла. Я сломала в тебе все, что могла. Но вокруг тебя так много других жертв, что я, право, теряюсь, на ком остановить свой выбор. Как насчет той, которую ты так любишь защищать? Ну, знаешь, большая такая, легкая мишень… Чудище. – (Роуэн.) – Я просто хочу, чтобы ты знала: когда я сломлю ее – это будет на твоей совести.

Анна судорожно пыталась найти нужные слова, чтобы ответить на угрозы Дарси, но паника своей холодной рукой сдавила ей горло. И зачем только я открыла рот?

– Ты, кажется, снова потеряла дар речи. И правильно, у Никого не должно быть собственного голоса. – Дарси напоследок улыбнулась Анне, развернулась на каблуках и ушла.

Смех шлейфом волочился за ней.

– Ну здравствуй, Анна. Приятно наконец-то познакомиться с настоящей тобой, – ухмыльнулась Эффи.

– Роуэн… – выдавила из себя Анна. – Дарси собирается превратить ее жизнь в ад.

Эффи глубоко вздохнула и закатила глаза.

– Она бы все равно сделала жизнь Роуэн невыносимой, – довольно равнодушно сказала она. – Дарси просто пыталась тебя задеть.

– Что ж, у нее это получилось. – В голосе Анны послышалась несвойственная ей решимость, и Эффи вскинула бровь. Девушка явно казалась удивленной. – Я знаю, что для тебя это сплошные игры и развлечения, Эффи, но могут пострадать дорогие мне люди. Из-за меня.

– Так давай уже что-нибудь сделаем с этим.

Анна с нетерпением ждала пятничного собрания ковена, чтобы продемонстрировать всем свои вновь обретенные магические способности, но пока она лишь виновато наблюдала за тем, как Роуэн вытаскивала из своей сумки и ставила на их импровизированный алтарь новые предметы: растения в горшках, ведьмин шар, рамку с фотографией Леонардо Винсента…

– Если мы собираемся начать революцию, то наша магия должна быть более мощной. Нам нужно научиться защищать себя, – властно заявила Эффи, привлекая к себе всеобщее внимание. Она обвела взглядом всех собравшихся в швейной мастерской, и в конце концов ее взгляд остановился на Анне. – Ты практиковалась?

– Да, – ответила Анна, и ей внезапно показалось, что вся ее уверенность в собственных магических способностях вмиг куда-то испарилась. – Вроде что-то начинает получаться…

– Что ж, а я… – Мэнди попыталась перевести всеобщее внимание на себя, – вписала практические занятия по магии в свой график повторения пройденного материала. Я прочла все книги, что одолжила мне Роуэн.

– Читая, ничему не научишься, – усмехнулась Эффи. – Ты должна будешь сама нащупать свой путь. Какой-нибудь из языков магии показался тебе более-менее отвечающим твоим способностям?

– Я попробовала несколько. – Мэнди отвечала, словно на экзамене. – Магия земли, пара-тройка символов, словесные заклинания. Мне показалось, что больше всего меня привлекают как раз последние…

– А ты, Анна? – прервала ее Эффи.

– Э-э-э… – замялась Анна, – в настоящий момент я пользуюсь исключительно узелковой магией.

Эффи закатила глаза:

– Тебе нужно освободиться от тетиных оков.

Анна сжала свой науз. Эффи легко было говорить, а ведь она, Анна, была воспитана в страхе перед прочими магическими языками. Ей очень хотелось рассказать участникам ковена обо всех тайнах и лжи в своей жизни, но она не могла. Это были ее тайны, и она должна была их хранить. Если я все же присоединюсь к наузникам, они возненавидят меня, возненавидят меня за мою слабость.

– А ты-то выяснила, какой язык подходит тебе самой? – спросила Мэнди у Эффи.

– Нет, – отрезала Эффи. – Но он будет мощным, обещаю вам. Таким же мощным, как язык Семерки.

– На поверку он оказался не таким уж и мощным, – резонно заметила Мэнди, – раз в итоге их все равно убили. Уже известно, кто это сделал, кстати?

– Нет. – Роуэн покачала головой. – Мама, кажется, считает, что пора бы Семерке уже вернуться.