Империя вампиров

– Я потеряла свою звезду, – прошептала Хлоя, схватившись за шею. – Что-что, а это…

– А я – санктус, – зло произнес я. – Кистень, серебряные бомбы, пули… все.

Беллами с надеждой и улыбкой оглядел пещеру.

– Ну, хотя бы я лютню спас.

– Ну так, сука, помоги, Бушетт…

Раздевшийся до дерюжных чулок, Рафа дрожал от холода.

– Нам ничего не остается. Нужно ехать в Сан-Гийом.

Хлоя дрожала, переодевшись в тонкую темную рубашку. Подбросив в огонь еще одно сырое поленце, она сказала:

– Пеший путь до Сан-Гийома займет у нас несколько недель, Рафа. Если направиться к Мер…

– Пешком до самого Нордлунда, сестра, нам не дойти. – Стоявший у входа в пещеру Беллами как мог отжимал дублет. – Сан-Гийом – это винокурня. Не знаю, как вы, а я бы не отказался от крепкой выпивки.

– Можно пойти на север вдоль реки, – предложил старый священник. – Монастырь стоит на утесе в месте слияния Дилэнна и Вольты. Нас хотя бы защитит вода.

– Придется идти через Фа’дэна, – предупредила Сирша. – Лес Скорби.

Рубака сбросила одежду, оставшись в чем мать родила и совершенно не стесняясь наготы. У нее на коже были вырезаны спирали фей, окрашенные красным пигментом: одна вилась вдоль правой руки и захватывала грудь, вторая спускалась по бедру и ниже, по голени, покрывая лодыжку. Сирша вся состояла из мускулов, обтянутых покрытой шрамами кожей; я еле сдерживал улыбку при виде Рафы, который отчаянно прятал взгляд и одновременно с тем старался говорить с девчонкой учтиво.

– Чем вас так смущает этот лес, мадемуазель Сирша?

Девица, лицо которой было подсвечено костром, оглядела наш отряд.

– Мой клан слыхал жуткие истории про леса на юге. Допрежь то было зеленейшее место. Теперича там тьма. Благостные ночи в прошлом. Входишь в Фа’дэна – пеняй на себя.

– Здесь тоже торчать нельзя, – сказал я. – Дантон вернется.

– Он знает, куда мы направляемся. – Хлоя вздрогнула, обхватив себя руками. – Он… узнал это. Из м-моей головы. Благая Дева-Матерь, он будто до сих пор там сидит…

– Не казнись, Хло. – Я похлопал ее по плечу. – Силы у такого старого вампира немерено. Чтобы не пустить его в свои мысли, нужно много обучаться и обладать бледной кровью. Но мальчишка нужен Зверю живым, и если он считает, будто мы держим путь на север, то лучше и правда пойти в Сан-Гийом. Дантон – безудержная гончая, это верно, но вдруг река и лес помогут нам сбросить его с хвоста.

Хлоя, тихонько закипая, замотала головой.

– В Сан-Мишоне есть знание, которое поможет нам остановить мертводень, Габи.

– И мы еще придем туда, сестра, – ласково произнес Рафа. – Сан-Гийом – земля освященная. Восстановим силы и выступим из укрепленного места. Отныне следует передвигаться осторожно, ведь зло у нас за спиной. На наших плечах лежит судьба всех мужей.

– А женщин?

Рафа взглянул на Сиршу и тут же отвернулся.

– Мы живем в одном мире, дитя мое.

– Правда? – фыркнула Сирша. – Мне че теперь, стоя ссать?

– Мне… кажется, что все возможно.

Сирша встала и оглядела собравшихся у костра.

– Есть еще один путь. Пойдем в другое место. Надежное, как скала, и безопасное, как объятия Матери.

– Что ты предлагаешь, Сирша? – спросил Беллами.

– Укроемся в горах, – ответила рубака. – Средь наших. У нас знания волхвов, живших, еще когда ваш бог не родился.

– Бог не рождался, дитя мое, – заметил Рафа. – Он был всегда.

– Мой народ грит иначе. Мой народ грит…

– Довольно! – отрезала Хлоя. – Не отправимся мы в Сан-Гийом и уж точно не пойдем в проклятые горы. Обогнем лес и двинемся на северо-восток, пока не достигнем Мер. Наш путь – Сан-Мишон. Один капитан, один курс.

Сестра сердито посмотрела на всех из-за вуали влажных кудрей. Ну и целеустремленность овладела ею! Дьявол, да она ослепла. Да, Хлоя посвятила поискам лучшие годы жизни, но сейчас просто отказывалась внимать рассудку.

– Может, позволим решать мальчику? – предложил я.

Хлоя зло посмотрела на меня, а вот взгляды остальных устремились на Диора. Парнишка скрючился у костра, подставляя огню саднящие от холода руки. Мокрый до нитки, он все же не снял рубашки и бриджей, дрожа, что твой агнец.

Мальчишка посмотрел на меня, пробежался взглядом по серебрёным чернилам у меня под кожей: лев на груди, ангелы на руках, Дева-Матерь, священные розы и голубки… Но не ответил.

– Он – Грааль, – сказал Рафа. – Если Господь станет направлять наш путь…

– Что скажешь, мальчик? – разозлился я.

Диор тяжело сглотнул и посмотрел на Хлою. Ясно было, что он чувствует себя в долгу перед ней и перечить не хочет. А еще он был влюблен в Сиршу, это я тоже видел ясно и четко. И вместе с тем в нем угадывалась уличная пронырливость. Привычки рожденного в трущобах. Он понимал, что старик Рафа говорит дело: мы нуждались в припасах, лошадях, прибежище – и когда он заговорил, голос его звучал твердо. Пришлось, скрепя сердце, даже кивнуть. Диор Лашанс, может, и был лжецом, воришкой, неблагодарным мелким дерьмецом, но уж точно не трусом.

– Идем в Сан-Гийом, – сказал он.

Хлоя поджала губы и покачала головой.

– Как пожелаешь, – со вздохом произнесла она.