Иная судьба. Книга II

— Хорошее поместье, с обширными виноградниками, ваша милость, но запущенное. Оно не родовое, и господину Россильоне досталось случайно, с полгода назад. Покойник, что интересно, в карты не играл совсем, но на одной из дружеских пирушек друзья попытались обучить его модному нынче покеру. И, как водится, новичку свезло: он выиграл это поместье у приятеля. Тот отыгрываться не захотел, как потом признался, ему это поместье было как кость в горле. Оно досталось ему в наследство, пристрастия к жизни в деревне он не испытывал, а продавать отчего-то не удавалось. Только наметит сделку — обязательно что-то случится: или покупатель передумает, или тля ядовитая на виноградниках, или у нотариуса, что документы к продаже готовит, в доме пожар случится… В общем, приятель сбыл ненужный дом вместе с землёй, да ещё считал, что остался с прибытком, ибо Россильоне-старший, дабы не обвинили его в корысти, подарил другу драгоценный перстень с алмазом. Вроде как почти в стоимость выигрыша. На том и закончилось.

— Да нет, не закончилось, господин Бомарше. — Капитан многозначительно покачал головой. С удовольствием отбросил ненужные уже бумаги. — Некто господин Суммир, известный вам торговый гость из Османской империи, приняв совсем недавно под опеку дела своей дочери, вдовы Россильоне, был весьма огорчён крайней запущенностью их в части недвижимости. Но вот досада: он бы и рад привести дела в порядок, но ему крайне не хватает помощника, доверенного лица, посредника… Вы меня понимаете? Вынужденный срочно покинуть отчий дом, господин Суммир, конечно, прихватил с собой одного из приказчиков, но тот слёг в лихорадке на третий день пути, и пришлось его оставить где-то в Греции. Нашему уважаемому гостю чрезвычайно нужен помощник в делах. А поскольку в Эстре он никого не знает, то счёл нужным обратиться за рекомендациями ко мне. Вот я ему и рекомендую… вас.

Писарь сморгнул. Задержал дыхание. Выдохнул осторожно.

— Что от меня требуется, ваша милость?

Капитан выдержку и спокойствие кандидата оценил. Кивнул благосклонно.

— Хорошая и добросовестная служба, господин Бомарше. Служба на пользу нашему уважаемому гостю. Ну и, конечно, на благо отечества и господина герцога. Мэтр Карр, за вашим бывшим подчинённым не числится никаких долгов? Разумеется, и почему я не удивлён… — Кинув мимолётный взгляд на циферблат напольных часов, поморщился. — Опаздываю… Господин Бомарше, мы договорим в карете.

Маленький, но ладно скроенный человечек легко поспевал за длинноногим синеглазым капитаном по тюремному коридору, едва заметно кивая любопытствующим, коих не так уж было много — двое рейтар, выглянувших из карьегардии, свой брат писарь, помощник тюремного лекаря… И мысленно ликовал: наконец-то! На волю! От опостылевших допросов и бесконечной переписи протоколов, от жаровен, клещей, скрипов дыбы, щёлканий кнута и воплей, от плотно сжатых губ и холодных глаз коменданта, здоровья ему и долгих лет, благодетелю… От удушаюше-липкого страха, просачивающегося иногда так ощутимо из-под наглухо закрытых, окованных серебром, дверей камер… На волю!

И даже не вспомнил о том знаменательном прыжке через барьер. Он тогда этого барьера и не заметил. Он и герцога-то слышал краем уха, а к прекрасной турчаночке-то сиганул с плащом как… преступник, честное слово, преступник, потому как по велению сердца. И долго у него потом дрожали ноги, когда понял, что не арестуют его за помощь обвиняемой и не заострят ещё один кол специально для писарского дурного зада…

…Он едва не упустил момент, когда капитан обратился к нему с очередным вопросом.

— Как вам удалось перехватить медальон с портретом её светлости, мэтр Бомарше?

О том, что на миниатюре в таинственном кулоне изображена была вовсе не нынешняя герцогиня, а её возможная родственница, Винсент Модильяни не счёл нужным упоминать.

— Ммм… — В два упругих прыжка Франциск сократил дистанцию меж собой и начальством. По рангу ему полагалось следовать чуть в отдалении, но недопустимо, чтобы особа выше по положению при разговоре с подчинённым вынуждена была оборачиваться. — Да просто случилось неделю ранее готовить в ювелирные лавки описание сего предмета, причём в семи экземплярах, поневоле запомнил. А позавчера — на допросе били кнутом душегуба, а я возьми да загляни в опись того, что при нём изъяли, она же к протоколу прикладывается. Вот и шепнул господину коменданту, что золотая вещица больно похожа на ту, что в розыске. А уж он свёз её к вам.

— Такая наблюдательность похвальна, и весьма… Господин Карр не застал меня лично, поэтому я не мог разузнать сразу о судьбе бывшего владельца сей вещи. Вы говорите — она попала к душегубу? Убийце?