Иная судьба. Книга II

Но подавать голос и признать себя ожившей не хотелось. Редко такое случалось, чтобы за ней кто так ухаживал, заботился… ругал из-за неё всесильного капитана, пусть даже и несправедливо. Не станешь же каждому объяснять, что сама напросилась, дабы остаться на иной, н а с т о я щ е й службе! Да и… Чувствовать себя спасённой жертвой было неожиданно приятно. Хотелось растянуть удовольствие.

— Правда, первая вина — она у всех разная, — тем временем продолжила Берточка, — а уж если второй раз согрешил — тогда да, расчёт и со двора долой. Но только тут это редко.

— Настолько все запуганы?

— Ой, господин Поль, ну где вы тут пуганых видели? — Горничная даже огорчилась. — Вот надумаете себе бог весть что… Просто ума набираются. Это ж каким дураком надо быть, чтобы такое место потерять, да при таких господах! Вы что думаете, у нас всех так к господину Карру отправляют? Просто нынче так вышло, что самой благородной госпожи коснулось, да и её светлости навредить могли. А ежели, например, в кладовке у Денизы окорок пропал или лакеи из-за девицы передрались… — Горничные прыснули, видимо, что-то одновременно припомнив. — Нынче дело-то, может, государственное, оттого и спрос иной. А ведь всё одно — простили Аннеточку на первый раз, вон даже место сохранили. Представляете? Вот куда бы она сейчас делась, побитая да не в себе? Лежала бы где на улице в беспамятстве, хорошо, если добрые люди подберут да в больницу для бедных отправят. А она — туточки, в тепле, в покое…

— Ну… не знаю, — нерешительно произнёс господин Поль. — Есть в этом что-то… Хотя, конечно, к простому сословью и к слугам частенько относятся куда как хуже, нежели здесь. Но этот ваш капитан!..

— Так должность у него такая, господин Поль: на страже быть. Думаете, ему самому приятно — наказывать-то? Такая работа.

Докторус вновь сердито фыркнул и загремел какими-то скляночками — видимо, укладывал в суму лекарства да мази.

— Ой, а я что скажу… — Влезла в разговор Гердочка. — Я вот помогала госпоже ко сну готовиться, расчёсывала, а тут его светлость пришёл. Ну, я, конечно, то да сё, управилась быстро, да ухожу, но ещё дверь за собой не прикрыла, как слышу: госпожа так сердито говорит: Жиль, больше уроков не будет! Я с капитаном Винсентом танцевать не хочу! Вот оно как. Может, более благородно изъяснилась, это я так, по-простому пересказываю… А он ещё удивился: дорогая, мол, тебе же так нравится музыка! Ну и что, отвечает. Как представлю, что он тут вытанцовывает, а та бедняжка, из-за него наказанная, мучается. Вот оно как!

— И что? — невольно заинтересовавшись, подбодрил докторус.

— А то! Подслушивать же нельзя, надо было уходить, да вот зацепилась подолом за финтифлюшку на двери, пока отцепляла, чуток ещё услышала. Милая, — это его светлость так к герцогинюшке. — Я, говорит, понимаю твои чувства, ты сама через многое прошла… Ох, господин Поль, и вправду, мы-то знаем, что на спине у госпожи Анны тоже рубчики есть, да побольше, чем у Аннет…

Кажется, доктор уронил одну из склянок. Даже бывшая трактирщица, забыв о роли невинной жертвы, приподняла голову, прислушиваясь к разговору.

— Да что ты говоришь? — растерянно пробормотал молодой человек.

— Да-да, правда, это всё, когда она в заточении у похитителей томилась — тогда и настрадалась, бедняжка. Вот и герцог-то ей: я, мол, понимаю, ты сама претерпела. Но ты-то безвинно, а Аннет — за проступок. Может, и впрямь по недомыслию, но из-за её беспечности вы с Доротеей могли погибнуть. Чудом просто обошлось. Вот. Так что, строго так говорит, не торопись осуждать, ты же всего не знаешь.

— Вот как оно, — подхватила Берта шёпотом, будто всесильный герцог мог услышать даже отсюда. — А дальше?

— А что дальше? Не век же у двери торчать. Отцепилась я от этой финтифлюшки, да пошла. Её светлость просила сударыню Доротею навестить, узнать, как она, вот я прямо к ней… Да они уже почивали, Тэсс, горничная, сказала, что будить не велено.

— Да-да, это я дал графине кое-что… — Доктор умолк, очевидно, задумавшись, девушки почтительно хранили молчание. — Безусловно, ментальный удар, полученный госпожой Доротеей, был очень силён, очень. Лишь благодаря старинному артефакту, оттянувшему вредоносную магию, она осталась в твёрдом уме. Но побочные явления всё же есть. Сон поможет ей восстановиться. Да, я же не предупредил, она может проспать не менее суток… Девушки, сообщите об этом и её светлости, и Тэсс, чтобы не пугались и не будили госпожу Доротею. Так что… — доктор вдруг развеселился. — Уроков танцев завтра точно не будет! Вот вам, господин варвар!

«Да ладно», — блаженно думала Аннет, позволяя, наконец, себе заснуть. «Заладил одно и то же — варвар… Ох, мне бы хоть чуточку знатности, хоть какой-нибудь захудалой баронесской родиться — уж я бы этого варвара да под венец… Не ушёл бы. Да вот беда — не женщина я для него, а просто… свой человек.»