Иная судьба. Книга II

— Объясните мне, друг мой, что творится в Галлии? Нет-нет, давайте уж сперва я вам изложу то, что знаю, а потом вы меня дополните. Итак… — Вынул из ларчика кинжал, лезвие которого голубовато-синим отливом так и кричало о работе легендарных толедских мастеров. Один-единственный штрих был инородным в его совершенстве: бурая полоска на режущей кромке. — Недавно наш духовный брат из Эстре прислал Собору вот это, вместе с весьма странными претензиями. По его словам, известному нам лицу в своё время была утверждена по пробе крови невеста, предназначение которой — продолжение славного рода и оживление крови будущих потомков. Гонец изложил мне весьма странную историю о якобы подменённой невесте, о титулованной особе, которую обманом женили не на избраннице, и лишь два года спустя, благодаря счастливой случайности, нашлась та, которая изначально была ему предназначена свыше. Я правильно понял? — Дождавшись кивка, Амбросий продолжил: — Так вот. Это, — положил кинжал перед гостем, — образец крови той, кого мой духовный брат, да и сам якобы обманутый муж считают подлинной суженой его светлости. Вам знакома аура этой крови?

Мужчина в чёрном вновь кивнул, благожелательно глянув на собеседника.

— Скажу больше, ваше Сссвятейшество: я знаком непосредственно с носителем.

— Прекрасно. Стало быть, от вас я получу ответы на многие вопросы, до сих пор закрытые для моего понимания. Идём далее…

На стол рядом с кинжалом лёг пожелтевший от времени кусок простой полотняной ткани в подозрительных бурых пятнах.

— Вот это — образец крови невесты, предназначенной в жёны ныне правящему герцогу д’Эстре и запрошенный нами для изучения чистоты оной крови и, соответственно, рода, в жилах которого она течёт. Кровь сия была с соблюдением всех формальностей собрана и прислана нам пастором Глюком, духовным кормчим того селения, в котором жила невеста герцога. Друг мой, наши братья в Ватикане — не только маги высшего уровня, но и менталисты, они считали образ носительницы данной крови и сочли, что по описаниям внешности девица сия точь в точь — тот портрет, который нам прислали для дополнительного контроля. Мы, знаете ли, работаем хоть и тайно, но не вслепую… Брак с этой девушкой был одобрен. Признаться откровенно, я не понимаю нагромождения выдумок о какой-то похищенной и подменённой невесте. Для меня всё ясно как день, причём с первого взгляда, мне лишь нужно было дождаться для протокола подтверждения экспертов: герцог Жильберт д’Эстре де Фуа женат на той, на ком хотел жениться. Все его попытки обвинить наш Собор в каком-то подлоге я считаю безосновательными. Dixi.

Гость задумчиво сложил вместе кончики пальцев. Покосился на «образцы». Покачал головой.

— Пассстор… Пастор Глюк…

Вздохнув, расцепил пальцы.

— Кто ж знал, что однажды он сделает хотя бы одно доброе дело… Да нет, похоже, всё правильно, ваше Сссвятейшество. Перед вами дейссствительно образец крови девицы невинной и целомудренной, но… не той, о ком вы думаете. К моменту проверки на чистоту особа, на которой собирался жениться герцог, давно уже не являлась девицей. Вот вам и налицо подлог: кровь для освидетельствования была взята у невинной девушки, удивительным образом похожей на избранницу.

Понтифик так и подался вперёд.

— Судя по всему — вы знаете подробности?

Гость поудобнее устроился в кресле. С удовольствием вновь пригубил вино.

— До рассвета далеко; набирайтесь терпения, ваше Сссвятейшество, и ссслушайте.

…- Удивительно, — пробормотал понтифик час спустя. — И не поверил бы, но подобными вещами не шутят, особенно представители вашего племени. Что ж, это многое объясняет. И, действительно, требует моего вмешательства. Пожалуй, я отложу несколько мероприятий и навещу Эстре… скажем, через полтора месяца. В середине октября. Раньше, увы, никак, но…

— Я понимаю. Вы необыкновенно добры, ваше Сссвятейшество.

— Но есть ещё одно обстоятельство, для меня пока необъяснимое. — Амбросий, встав, легко прошёлся по кабинету из угла в угол. Остановился перед гостем. — Сдаётся мне, дорогой друг, вы не всё мне рассказали. Поясню. У меня, как многим известно, на редкость хорошая память, особенно на ауры. Так вот, рассматривая эти два предмета, — он указал на полотно и кинжал, — ещё до их отправки на освидетельствование магам, я никак не мог отделаться от впечатления, что нечто подобное уже видел. И, наконец, вспомнил. В том же послании брат Бенедикт запросил сведения о некоей особе, касательно которой несколько лет назад ещё при моём предшественнике было вынесено особое мнение Собора и оправдательный приговор. Вот что я видел однажды, ещё когда сам был в секретарях и готовил документы и доказательства для сдачи в хранилище.

Он извлёк из ларчика ещё один предмет — прозрачный флакон, в котором плескалась тёмно-алая жидкость.

— Заговорен с момента закупорки, поэтому кровь нетленна. Сравните: удивительное сходство, не так ли? — он поставил флакон рядом с «образцами». — Ну?

Пришелец вгляделся в нечто, видимое только ему и понтифику. Удовлетворённо откинулся на спинку кресла.