Институт

— Совсем не обязательно, даже если он доехал до туда, — сказала она.

— Почему нет? Он не знает, что разыскивается за убийство своих родителей. Да и откуда, если он даже не знает, что они мертвы?

— Если и не знает, то догадывается. Он очень умный, Тревор, не забывайте об этом. Знаете, как бы я первым делом поступила на его месте, сойдя с поезда в Стербридже, Массачусетс… — Она посмотрела на блокнот. — …в четыре или пять часов пополудни? Я бы помчалась в библиотеку и вышла в интернет, чтобы узнать о том, что случилось дома.

В этот раз они оба посмотрели на нижний ящик.

Стакхаус сказал:

— Ладно, давайте расставим сети пошире. Мне это не по нраву, но другого выбора, похоже, нет. Давайте выясним, есть ли у нас кто в окрестностях Стербриджа. Узнаем, не объявлялся ли он там.

Миссис Сигсби села за свой стол, но телефон зазвонил, как только она потянулась к нему. Она коротко выслушала звонящего и передала трубку Стакхаусу.

Это был Энди Феллоуз. Он неплохо поработал. Судя по всему, на станции в Стербридже была ночная смена, и когда Феллоуз представился менеджером службы снабжения компании «Даун-Ист Фрейт», который искал потерявшийся груз живых омаров, начальник смены рад был помочь. Нет, в Стербридж не выгружались никакие омары. И да, большая часть 4297-го отправилась дальше, только с более мощным локомотивом. Поезд № 9956 держал путь на юг, в Ричмонд, Уилмингтон, Дюпре, Бруинсвик, Тампу и, наконец, в Майами.

Стакхаус всё это записал, затем спросил о двух неизвестных ему городах.

— Дюпре в Южной Каролине, — ответил Феллоуз. — В общем, обычный полустанок: три дома, два забора, но это перевалочный пункт для поездов, идущих с запада. У них там есть несколько складов. Вероятно, поэтому город до сих пор не загнулся. Бруинсвик находится в Джорджии. Размером чуть побольше. Я думаю, там загружают изрядное количество продуктов и морепродуктов.

Стакхаус повесил трубку и посмотрел на миссис Сигсби.

— Давайте рассуждать…

— Рассуждать, — повторила миссис Сигсби. — Это слово вам не к лицу и…

— Прикусите язык.

Никто другой не смел говорить с миссис Сигсби в такой резкой (и грубой) манере, а ещё никто другой не смел называть её по имени. Стакхаус принялся расхаживать по офису, его лысая голова блестела в свете ламп. Иногда ей казалось, что он и правда натирает её воском.

— Что мы имеем в этом учреждении? — спросил он. — Я скажу. Около сорока сотрудников в Передней Половине и ещё две дюжины в Задней, не считая Хекла и Джекла. Потому что нам нужно держать оборону. Приходится, но сегодня от неё толку мало. В этом ящике лежит телефон, который может дать нам любую помощь, но если мы воспользуемся им, наши жизни изменятся, и не к лучшему.

— Если мы воспользуемся этим телефоном, мы может лишиться наших жизней, — сказала миссис Сигсби.

Он пропустил это мимо ушей.

— У нас резидентура по все стране, добротная информационная сеть, включающая полицейских и медиков низкого ранга, работников мотелей, репортёров еженедельных изданий в маленьких городках, и пенсионеров, у которых много свободного времени на изучение интернет-сайтов. Кроме того, в нашем распоряжении есть две группы захвата и «Челленджер», который может быстро доставить их практически в любую точку. И у нас есть наши мозги, Джулия, наши мозги. Он шахматист; санитары часто видели его играющим с Уилхолмом, но пришло время для настоящих шахмат, в которые он никогда раньше не играл. Так что, давайте рассуждать.

— Ладно.

— Мы попросим резидента связаться с полицией в Стербридже. Та же история, что и в Прек-Айле: наш человек скажет, что вроде бы видел ребёнка, похожего на Эллиса. То же самое в Портленде и Портсмуте, хотя с трудом верится, что он мог сойти с поезда так рано. Стербридж кажется вероятнее всего, но для верности активизируем наших людей везде.

— Вы уверены, что это не просто принятие желаемого за действительное?

— О, я желал бы вообще ни хрена не делать. Но если он думает так же хорошо, как убегает, то это имеет смысл.

— Когда поезд № 4297 стал поездом № 9956, мальчишка остался на нём. Вы к этому ведёте.

— Да. 9956-й остановится в Ричмонде примерно в два часа ночи. Нужно, чтобы кто-то, желательно несколько человек, последили за поездом. Так же в Уилмингтоне, где он остановится между пятью и шестью утра. Но знаете, что? Я думаю, он там не сойдёт.

— Считаете, поедет до конца линии. — Тревор, подумала она, ты продолжаешь ползти всё выше и выше по древу рассуждений, и каждая ветвь тоньше предыдущей.

Но, что ещё оставалось, теперь, когда ребёнок пропал? Если ей придётся воспользоваться Нулевым Телефоном, ей скажут, что они должны были быть готовы к чему-то подобному. Легко сказать, но как можно было предвидеть, что отчаявшийся двенадцатилетний ребёнок способен отрезать себе мочку уха, чтобы избавиться от трекера? Или, что экономка будет помогать и содействовать ему? А потом ей скажут, что сотрудники Института стали ленивыми и расхлябанными… и что она ответит на это?

— …линии.

Она вернулась в здесь и сейчас и попросила его повторить.