Инсу-Пу: остров потерянных детей

На одной стороне гора была не каменистой, а под толстым слоем земли полого снижалась к лесу. И этот склон был как фруктовый сад, полный плодовых деревьев. Там были высокие кусты с еще зелеными бананами, росли рожковые деревья с плоскими стручковыми плодами и широколистные смоковницы, на ветвях которых висели, словно набитые котомки, лилово-коричневые фиги, некоторые уже полопались от спелости, и в трещинках светилась их нежно-розовая мякоть. А Оливер вдруг исчез. В три прыжка он спрыгнул с обрывистого плато, и дети с удивлением увидели, как он упал под деревьями и приник ухом к лесной земле.

Девочка-акробатка испуганно ткнула в бок Штефана:

– Что это он делает? Может, он не в себе?

– Я могу предположить, – иронично сказал остроносый, – что он слушает, не идет ли сюда стадо слонов. Ведь Александру Великому без них не обойтись!

– Ты спутал его с Ганнибалом, – усмехнулся Штефан, – когда тот шел через Альпы!

Девочка-змея удивленно помотала белокурой головой:

– Святой соломенный тюфяк! Какие образованные люди тут собрались! А меня вот убей, я не знаю, кто такой Ганнибал.

– Ты, видать, не в гимназии учишься? – свысока спросил остроносый.

– Ну и что такого?! – ответил Штефан, обидевшись за девочку. – Ничего позорного в этом нет!

– Я чаще всего вообще не хожу в школу, – заносчиво пояснила Змеедама, – и даже оставалась на второй год!

– Да? – ужаснулись мальчики.

Они не могли поверить в такое. Ведь девочка производила впечатление толковой. Но времени на объяснения не было. Потому что Оливер подскочил с земли так же внезапно, как и упал на нее, и теперь спешно удалялся среди деревьев, нагнув голову, как полицейская собака-ищейка.

– Побегу за ним, – сказал Штефан, – а то вдруг с ним что случится, а мы не будем знать, где его… – не закончив фразу, он побежал с горки вниз за Оливером. Остальные тоже последовали за ним по пятам. Лесная чаща казалась здесь гуще, чем с той стороны, откуда они пришли. Проходу мешали упавшие деревья, обвитые лианами. Мох рос здесь еще плотнее и выше, и всюду из темной зелени выглядывали неправдоподобной красоты цветы. Когда они догнали Оливера, тот присел и зачерпнул двумя ладонями родниковую воду.

– Вот! – радостно воскликнул он. – Идите сюда! Вы только посмотрите: это последнее, чего нам не хватало. Теперь мы обеспечены всем!

Они присели с ним рядом, умылись и вымыли руки в ручье. Вода была чудесно освежающей, прохладной. Они тут же напились и убедились, что вода вкусная, пропитанная лесом и землей. Намного лучше домашней воды из-под крана. Оливер поднялся.

– Теперь идем назад, – приказал он. – Предлагаю забрать остальных и сегодня же вернуться на плато. И тогда мы первую ночь на нашем острове проведем как дома… так сказать.

Дети слегка скривились на словах «как дома». Уж мог бы этот Большой выбрать более подходящее слово, такое, чтоб не ввергало их в тоску по дому; чтоб они проглотили его молча. Но, в конце концов, Оливер не был учителем родного языка и не мог так точно подбирать слова, как делают поэты. А в остальном он действовал доселе безупречно. Так что они его простили и в полном согласии пустились в обратный путь.

Зепп и Клаудиа

А детям, оставшимся на пляже, тоже было чем заняться. Лина и рыженькая разбирали рюкзаки. Они засучили рукава, а Лина даже связала свои косички под подбородком, чтобы не болтались и не застили взгляд при наклоне. Она сама себе казалась очень прилежной, когда раскладывала рубашки и носки и диктовала рыженькой:

– Три беретки, одна спортивная шапочка, капюшон от дождя…

– Не так быстро, – жаловалась рыженькая, – я не успеваю записывать.

Хорошенькая маленькая девочка с нежным лицом робко стояла рядом и накручивала на палец свой золотистый локон.

Лина строго оглядела ее с головы до ног:

– Ты же ничего не делаешь!

Хорошенькая опустила голову, потому что от строгого тона у нее моментально подступили слезы. К ней подошел мальчик в очках и коснулся ее плеча.

– Не надо так пугаться, – добродушно посоветовал он. – Она ведь не хотела тебя обидеть, да? – он вопросительно и слегка осуждающе взглянул на Лину.

– Ах, какая чувствительная, – обиженно сказала Лина. – Чуть что – сразу плакать. Ты всегда так делаешь?

Девочка отрицательно помотала головой.

– Ладно, оставь ее в покое, – посоветовал мальчик. – Она же тут самая маленькая.

Девочка наконец подняла голову:

– Если вы мне дадите делать то, что я смогу, то я сделаю.

Голос у нее был такой же нежный, как ее личико и вся ее изящная фигурка.

– Посмотри, – сказал мальчик, – не позаботиться ли тебе о нашем одеяле на ночь?

– Какое еще одеяло? И, между прочим, работу здесь распределяю я, – недовольно вставила Лина.

Мальчик поправил очки и спокойно ответил:

– Извини, я не хотел вмешиваться в твои дела. Меня зовут Зепп Мюллер, и я всего лишь хотел тебе помочь.

– Какое одеяло ты имеешь в виду? – спросила Лина.

– Я думаю, что ночью нам будет холодно спать под открытым небом. Самое лучшее будет всем лечь рядом, а наши пальто сшить в одно большое общее одеяло.

Лина поняла, что он предлагает.