Инсу-Пу: остров потерянных детей

– Инсу-Пу в самый раз! – загалдели дети. Это звучало так по-иностранному. Не то по-китайски, не то по-африкански. Им так понравилось, что в тот же вечер их охватила назывательная лихорадка. Они норовили снабдить красивым именем каждое дерево и каждое животное на Инсу-Пу. Так, к примеру, появилась Бо-Па, она же Бопа, пальма Бобо, самое высокое дерево на острове. Или: Лы-Фа-Кла, лыковая фабрика Клаудиа, она же Лыфа. Или Репикура, речка-питья-купанья-рыбы, протекающая по острову и дающая детям не только питьевую воду, но и вкусную рыбу. Нерапа – неразлучная парочка, язвительное сокращение, придуманное Куртом Конрадом, которое он применял как к Диане с Томасом, так и к Клаудиа с Зеппом.

Все вдруг заговорили между собой на зашифрованном языке, который не понял бы ни один посторонний. Никто, кроме островитян Инсу-Пу, не понял бы, что хотел сказать Пауль, когда за обедом требовал све-са-мол (свежий салат из моллюсков) с ка-пю (картофельное пюре).

Когда они провели на Инсу-Пу уже три месяца, если верить календарю Оливера, вырезанному на коре, то отметили этот квартал праздником. Украсили виллу, Лина приготовила праздничный ужин, для которого охотник Курт Конрад и зеленщица Катрин добыли лучшие продукты. Оливер держал речь, а потом они освятили свое знамя. И хотя оно состояло из некогда белой рубашки Томаса, когда его подняли на мачту, оно трепетало на ветру, и даже издали можно было прочесть на нем надпись, сделанную красным ягодным соком: «Инсу-Пу». А большего от знамени и требовать нельзя.

После пира Диана, которая давно уже была полностью здорова, показала новенькие акробатические этюды. Но кульминацией праздника стал сюрприз особого рода. Штефан вдруг встал и скромно сказал, что хотя он и не поэт, а всего лишь доктор, да и то не настоящий, все-таки он сочинил песню, а Вольфганг придумал для нее музыку, и сейчас она будет исполнена.

– Валяйте! – закричали дети.

И Штефан в сопровождении флейты Вольфганга спел песню про Инсу-Пу:

На нашем острове Инсу-ПуСкучно не будет никому,

Тут всем деревьям есть простор,Тут всюду звучит обезьяний хор;Но и они не должны забыватьИсправно орехами нас снабжать.С утра до ночи мы все в трудах,Ох и ах.На нашем острове Инсу-ПуОсобая мода у нас в ходу;

Мы шубки из заячьих шкурок шьемИ лапти из лыка себе плетем.Рубашка годится только на флаг,На теле текстиль истлевает во прах.А что поделаешь, смех и грех,Ох и эх.К нашему острову Инсу-ПуПричалит однажды корабль на плаву.

И мы на палубе будем стоять,Долго мы берегу будем махать.Без нас нашей вилле придется остаться,В ней обезьяны пускай веселятся.Пускай здесь скачут и ловят мух,Эх и ух.

– Браво! – кричали дети и вдохновенно хлопали в ладоши.

– И чем же мы будем махать этому берегу? – с грустью спросила Лина.

– Платочком, – сказал Штефан.

– Скорее бы уже причалил этот корабль, – размечталась Лина. – В запасах нашего белья осталось всего пять платочков! Не хватит на одиннадцать отплывающих.

– Почти по полплаточка на нос, – быстро подсчитал Зепп и ухмыльнулся: – Для насморка этого будет маловато, но хватит для того, чтобы помахать.

Происшествие на Репикуре

Кто имел дело с детьми, тот знает, что в каждом школьном классе, в каждой спортивной команде по плаванию или по гимнастике, всюду там, где дети собраны в группы, обязательно есть один, кого остальные терпеть не могут.

Вот и на Инсу-Пу был один такой, которого никто не любил: Курт Конрад. Почти у каждого были к нему личные счеты и обиды. Оливер не мог забыть, как Курт Конрад тогда, в утро их прибытия, напустился на него и, позеленев от злости, утверждал, что Оливер хочет их всех сделать своими рабами. И у Дианы то и дело происходили стычки с Куртом Конрадом – не только потому, что он называл паршивой скотинкой ее любимца Бобо, но и потому, что высмеивал недостаточность ее школьных познаний, которая давала о себе знать вечерами у костра. Сам Курт Конрад, сказать по правде, блистал знаниями и ученостью. Собственно, он знал все: все войны и всех королей, все главные реки и расстояние от Земли до Луны. Он даже умел – а для Змеедамы это было совершенно внове – извлекать квадратные корни.

– Это умеют только зубные врачи, – сердито утверждала она. – А у чисел не бывает корней!

– В цирке, вероятно, не бывает, – язвительно отвечал Курт Конрад, – но в старших классах гимназии бывают!

Голубые глаза Дианы темнели от гнева.