Йога, смерть и учение Карлоса Кастанеды

«А Я говорю вам: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас»[21].

«В наше время, – говорит дон Хуан, – воинов, побеждённых мелкими тиранами, уже не убивают физически». Однако в переносном смысле уровень смертности воинов остался почти таким же, как и во времена конкисты. Ведь поражения, которые мы ежедневно терпим от какого-нибудь начальника или родственника, со страхом перед которым не можем совладать, опустошают нас, уничтожая чувством поражения и собственной никчёмности[22].

Говоря о справедливости, нельзя, конечно, пройти мимо Сократа. Он как-то спросил знаменитого афинского софиста Протагора о том, что такое мудрость, рассудительность, мужество, справедливость и благочестие? Пять ли разных слов для обозначения одного и того же или же пять по сути разных вещей?

Протагор ответил ему, что эти пять вещей – части добродетели. Так же как нос, рот и глаза – части лица. Протагор также сказал, что четыре части добродетели близки между собой, а пятая – мужество – сильно отличается от остальных. В пример он привёл солдат, среди которых найдётся много необузданных, нечестивых, несправедливых и невежественных людей, но вместе с тем и чрезвычайно мужественных.

Сократ довольно быстро доказывает собеседнику, что тот говорит не про мужество, но про фанатизм и неистовство. Подчиняясь какому-нибудь чувству (к примеру, ненависти в врагу), неистовые люди исступлённо бросаются в бой. Рассуждая, Сократ приходит к тому, что истинное мужество основано на способности измерять и сравнивать суммарное благо и зло от своих действий и их последствий – как близких, так и отдалённых. А значит, корень всех пяти частей добродетели один и тот же, и это – знание[23].

Заигранное в наше время слово «добродетель», отдающее мещанством разлива XIX века, у Кастанеды зовётся «целостностью». Пять её частей (в том числе и справедливость) есть пять отражений нас самих в момент предельного присутствия. В этот момент мы пребываем в «смысловом» срезе посюсторонней жизни. И, попав туда, видим, что вещи связаны не во временной, пространственной или жанровой последовательности.

Смысловой срез жизни – не часть временного потока. Он – начало, порождающее время. Найти этот срез можно во «временных дырах», которые то там, то сям возникают в непрерывном течении нашей жизни.

В промежутках между «дырами времени» мы не видим добродетель как таковую. Для нас она – предмет, отражённый в осколках разбитого зеркала. И такое зеркало не раз упоминается в литературе. Помните, как начинается «Снежная королева» Ганса Христиана Андерсена?

«…жил-был тролль злой-презлой – это был сам дьявол. Как-то раз у него было прекрасное настроение: он смастерил зеркало, обладавшее удивительным свойством. Всё доброе и прекрасное, отражаясь в нем, почти исчезало, но всё ничтожное и отвратительное особенно бросалось в глаза и становилось ещё безобразнее.

… но вдруг зеркало так перекосилось и задрожало, что вырвалось у них из рук и полетело на землю, там оно разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы, несметное множество его осколков наделали гораздо больше вреда, чем само зеркало. Некоторые из них… случалось, попадали людям в глаза; они оставались там, а люди с той поры видели всё шиворот-навыворот или замечали во всём только дурные стороны… Некоторым людям осколки попали прямо в сердце – это было ужаснее всего, – сердце превращалось в кусок льда»[24].

Теперь мы можем понять, что за осколки попали в глаза и сердце Кая. Ведь зеркало тролля – это наша способность к самопогружению и самолюбованию. Способность, потакая которой, мы разрушили состояние целостности. Однако из дальнейшего будет видно, что способность к самопогружению – не зло. И более того – как сказано в бессмертной комедии Леонида Гайдая – «тот, кто нам мешает, тот нам и поможет»[25].

Память и вечность