Иосиф Бродский. Жить между двумя островами

Я тебя подожду, только ты приходи навсегда.

А за окном то дождь, то снег,

И спать пора, и никак не уснуть.

Все тот же двор, всё тот же смех,

И лишь тебя не хватает чуть-чуть.

8 января 1964 года в Ленинграде наконец выпал снег.

В этот же день в газете «Вечерний Ленинград» был напечатан материал под названием «Тунеядцам не место в нашем городе». Это была подборка писем читателей газеты с требованиями наказать «некоего» Бродского. Материал заканчивался следующими словами: «Никакие попытки уйти от суда общественности не помогут Бродскому и его защитникам. Наша замечательная молодежь говорит им: хватит! Довольно Бродскому быть трутнем, живущим за счет общества. Пусть берется за дело. А не хочет работать – пусть пеняет на себя».

Стало окончательно ясно, что дело зашло слишком далеко, и развязка может быть весьма драматичной. Это понимали все, и друзья Иосифа в первую очередь, вот разве что сам «виновник» событий относился к происходящему необъяснимо спокойно. По крайней мере, внешне.

Известно, что после появления «Окололитературного трутня» сын Веры Федоровны Пановой, писатель, переводчик и востоковед Борис Борисович Вахтин (1930–1981) повел Иосифа на встречу к секретарю Дзержинского райкома партии Н.С. Косаревой (впоследствии ставшей главным редактором журнала «Аврора»), чтобы дать своему другу возможность объяснить ситуацию высокому начальству лично и опровергнуть ложь, опубликованную в «Вечернем Ленинграде».

Однако из этой затеи, увы, ничего не вышло.

На вопрос, почему Иосиф не пожелал получить высшее образование, товарищ Косарева услышала такой ответ: «Я не могу учиться в университете, так как там надо сдавать диалектический материализм, а это не наука. Я создан для творчества, работать физически не могу. Для меня безразлично, есть партия или нет партии, для меня есть только добро и зло».

Понятно, что после подобного пассажа разговор поэта и комсомольского службиста потерял всякий смыл, и под гневно-недоуменные взгляды товарища Косаревой Вахтин и Бродский удалились.

Однако на этом попытки обойти режим и неумолимое советское правосудие не были прекращены.

В конце 1963 года было решено положить Иосифа на обследование в Москву, в психиатрическую больницу имени Петра Петровича Кащенко, более известную как «Канатчикова дача». Семья Ардовых и А.А. Ахматова подумали, что получение соответствующей медицинской справки спасет Бродского от судебного преследования. И такая справка была получена.

Из письма Анны Андреевны Ахматовой: «Спешу сообщить, что Иосиф Бродский выписан с Канатчиковой дачи… с диагнозом шизоидной психопатии, и что видевший его месяц тому назад психиатр утверждает, что состояние его здоровья значительно ухудшилось вследствие травли, которую больной перенес в Ленинграде».

Шизоидная психопатия – расстройство личности, характеризующееся замкнутостью, необщительностью, эмоциональной холодностью, слабой способностью к сочувствию и установлению теплых доверительных отношений, низкой потребностью в социальных контактах, погруженностью во внутренний мир и склонностью к аутистическому фантазированию. Возможны стойкие необычные увлечения, которыми пациент редко делится с другими людьми. Окружающие обычно считают пациентов с шизоидной психопатией «странными», «чудаковатыми» или «отшельниками». Такие люди не имеют друзей или имеют 1–2 неблизких друга. Они мало интересуются реальностью, обычно плохо приспособлены к решению житейских вопросов. Однако больные способны достигнуть значительных успехов в профессиональной деятельности. Шизоидная психопатия возникает в результате недостатка контактов со значимыми взрослыми в раннем возрасте.

5-го января 1964 года, невзирая на протесты друзей и запреты врачей, Бродский неожиданно покинул Москву и вернулся в Ленинград, где «охота на ведьм» была в самом разгаре.