Искусство любви

Подойдя к двери, увидел торчащий из окна радиатор кондиционера – в заведение стоило зайти хотя бы поэтому! Там было в общем-то довольно многолюдно, а из за того, что кто-то постоянно ходил между столиками, да и на танцполе несколько человек лениво пританцовывали, создавалась иллюзия еще большей заполненности зала.

Мелодия, знакомая до мельчайших подробностей интонации и аранжировки, такая родная, окутала его целиком. Моряк направился к стойке, намереваясь купить текилы, а также попробовать… ну, что-нибудь экзотическое, но не очень опасное для русского желудка. Задача непростая.

Однако ей не суждено было решиться.

По пути он мельком кинул взгляд в сторону певички на небольшой сценке, украшенной разноцветными лампочками, как на дискотеке в клубе какого-нибудь колхоза под Херсоном.

…Земля поплыла из-под ног Николая, словно палуба телепающегося в океане судна. Рывком он продвинулся ближе к певичке – и его жадный взгляд вмиг точно поглотил ее всю!

Сомнений не было.

На сцене стояла его любимая певица, его «Певица»! Идентичная прическа, наряд и макияж; те же танцевальные движения…

Господи, помилуй – три часа назад он смотрел это по видео: всё совпадало до мельчайших подробностей!

Коля напрочь отказывался соображать. Ошеломленный, он не сразу понял, что это всего лишь копия с оригинала: он явственно видел в ней ту самую певицу – его душа отказывалась верить разумным аргументам! Коля быстро вышел из ресторана, и жара навалилась на него опять, а мелодия исчезла. Он зажмурился и потряс головой: «Ч-чертовщиня якась, такоа просто ни може буты!» Он рывком отворил дверь и – всё повторилось вновь! Он опять подошел к сцене…

Его певица продолжала отдавать всю себя прокуренному залу.

Его Певица

, с образом которой он провел столько ночей, наполненных спокойным умиротворенным сном, чьи концерты он десятки часов внимательно изучал на видеозаписях, с воодушевлением выступала перед полупьяными простолюдинами в дрянном мексиканском кабаке, в котором он оказался совершенно случайно!

Наяву, а не на экране он видел непередаваемое сочетание неправдоподобной красоты и пластики. Фигуру, достоинства которой были подчеркнуты искусно изготовленным платьем, тщательно подогнанным под каждый изгиб ее соблазнительного тела. Профессиональное исполнение, к которому, по его мнению, не придрался бы ни один самый строгий музыкальный критик…

Всё это просто сводило его с ума!

«Но як же бриллиант мог оказатыся у такой оправи?! Що Вона робыть у цей забегалоуке? – прошептал Коля, не сводя глаз с певицы. – Да це ж нэ Вона… Но ведь я ж можу поспорить, шо це ж – Вона! Як схожа! А если?.. Що, "если"… Що це за бред, Коля…»

Хотько был весьма неглупым парнем, но сейчас его мозг просто отключился из-за перегрузки, в голове не было никаких мыслей. Кроме одной: « Це ж усе мое , я непременно хочу узять це соби!»

Николай почти бегом направился на судно – он не хотел терять ни секунды!

Одна надежда на старпома – они были «не разлей вода», а тот, в свою очередь, был женат на дочери капитана, потому, собственно, и стал старпомом…

У Кольки голова начинала кружиться, когда он представлял, что всё уже как-то получилось, сработало, срослось: Петька придумал, как вывезти ее из Мексики, Григорьич согласился, и в результате – Николай, обнимая свою «Певицу», так неожиданно воплотившуюся в реальную мексиканскую девушку, сходит по трапу в своем порту! От таких картинок его просто шатало, как после пол-литра выпитого, – трезво рассуждать он уже не мог, да и не хотел.

Петр же, выслушав сбивчивый рассказ Николая, похлопал его по плечу.

– Да ты че, парень, ох…л? – ласково начал он.

– Так ты ж мэни не хочешь помочь?!

Старпом посмотрел Николаю в глаза, и ему стало не по себе. Такого взгляда он у Хотько никогда прежде не видел. Да и выражение лица не сулило ничего хорошего. Первая мысль – запереть его в каюте к такой-то матери, дабы не наделал беды! А вторая…

– Слушай, а она что, действительно сильно похожа?

– Та копия ж! – взвился Колька и, неожиданно для Петра схватив его за грудки и бешено вращая глазами, приблизил к нему свое лицо. – Допоможи мені!!! Якщо допоможеш, будеш братом моїм, я для тебе усе… Дітей моїх хреститимеш! [42]

Коля в запале перешел на украинский. Несмотря на то что украинцем Хотько был лишь наполовину, этот язык жутко нравился ему: мешая его с русским в произвольном соотношении, он иногда добивался своего в споре. (Я подозреваю, уважаемый читатель, что и в разговоре с парторгом Коля применил свой излюбленный прием…)

– Да отстань ты, б…, малохольный! – Ошарашенный Петр оторвал его руки от своей рубашки, оттолкнул и сел на койку. – Не бесись…

Но этот совет уже не требовался Мыколе. Он сел рядом и выглядел совершенно потерянным и опустошенным.