Искусство. О чувстве прекрасного – ведущие эксперты страны

А в чем, собственно, заключается предательство Иуды? Ну как бы с простой человеческой точки зрения трудно понять смысл его действий. И то, как это описано, не выдерживает критики. Иисус Христос ни от кого не скрывался, и не надо было на него указывать. Он проповедовал открыто. Это всем известно. Поэтому, чтобы его схватить, указания – вот он – было не нужно. Он был открыт.

Да, я думаю, что в психологию Иуды, человека, жившего, если жившего, в I веке нашей эры, известного нам по нескольким пересекающимся текстам, тут мы слишком далеко уйдем. Но если вернуться вот к этой механике сакрального и не сакрального, то, например, можно показать панель фламандского художника первой половины XV века, Робера Кампена. Дева Мария с Младенцем. Она сидит, как это часто встречалось у фламандцев того времени, в интерьере состоятельного же, фламандского дома. Но посмотрите, у нее за спиной каминный экран. Это такая фигура-омоним. Это одновременно повседневный предмет, но в который вписано считываемое зрителем значение, что это напоминание о нимбе, который нимбом одновременно не является.

Это уже признаки сюрреализма, в том смысле, что один предмет приобретает черты другого в определенных обстоятельствах.

Вопрос целеполагания. Сюрреализм в этом плане, скорее, – такая игра форм, показывающая возможности художника и бескрайние глубины, извивы его фантазии.

Мы мало что знаем о Робере Кампене, но тут задача совершенно другая. Тут задача не какой-то игры, сколь бы искренней, талантливой она ни была, а задача действительно решения этого ребуса. Создать визуально не противоречивое, не выходящее за рамки повседневности изображение, но при этом верное традиционной знаковой системе. Вот есть еще любопытная штуковина. У нимба может быть и лицевая сторона, и оборотная. Вспомним сюжеты, связанные с пророком Моисеем и его встречами с Богом во время исхода еврейского народа из Египта.

Там есть сцена, когда Бог ему говорит, что человек не может увидеть его господня лица и не умереть. И предвещает, что он увидит как бы его со спины, что он увидит его затылок. И ряд немецких мастеров позднего Средневековья изображают эту сцену буквально. Когда мы видим Моисея коленопреклоненного перед божеством, мы видим божество, окруженное светящимся сиянием, но это не лик божества, а это его затылок. И как будто Господь носом утыкается в нимб, который мы здесь и видим.

Я пытаюсь представить ход мысли художника, которому нужно было решить две задачи. Лица Бога изобразить нельзя, потому что ты погибнешь. И второе, у этого персонажа точно должен быть нимб.

Точно.

Поэтому что делать? Другого же нет варианта. Зачем долго думать и мучить себя?

Правильно, вопрос, на который у меня нет ответа. Насколько такого рода изображения, в общем-то, явно были странны для того времени? Как они воспринимались зрителем? То есть, с одной стороны, все абсолютно правильно и соответствует букве ветхозаветного текста. С другой стороны, Бог со спины, это довольно необычное изображение. Или есть еще одна история.

Есть класс средневековых мучеников, например считающийся первым епископом города Парижа святой Дионисий, которые были обезглавлены. И после того, как они были обезглавлены, происходит чудо, например, Дионисий берет собственную голову и отправляется в путь. И в определенном месте под Парижем он падает, и там со временем будет основана церковь, которая станет основой монастыря Сен Дени, где потом возникнет королевский некрополь. Так вот, изображается святой Дионисий с собственной головой. А как изобразить нимб? Где нимб? Нимб там, где была голова? Или нимб там, где стала голова? В данном случае в его руках. И здесь, как и в случае с нимбом Иуды, есть несколько опций, которые, понятно, не регламентировались никаким церковным преданием. Это явно было поле визуальных поисков самих мастеров. Один вариант – изобразить нимб там, где голова была, над пустотой. Второй вариант состоит в том, чтобы изобразить этот нимб там, где она стала, только в руках, потому что голова. И наконец, третья возможность – совместить два нимба – там, где была, и там, где исчезла.

Политкорректное решение. Выбери понравившееся.

Выбери понравившееся. Опции любые.

Надо ли расшифровывать изображения?