Искусство. О чувстве прекрасного – ведущие эксперты страны

Он собирал местных художников, вятских, из Казани. Потому что Казань была связана с Вяткой прямой дорогой, и многие вятичи учились в Казани. Из Москвы были работы. Он собрал их, повез из Вятки в первое место, которое называлось Кукарка. Теперь это город Советск. Название не всем известное. Кукарка – это было поселение небольшое, крестьянское, и там открылась эта выставка. Несколько месяцев она длилась, за это время проводились лекции. Евгений Васильевич Медведев и его помощники читали лекции, объясняли, что такое искусство. Потому что там было искусство самое разное, вплоть до абстракции. И за это время, несмотря на то что была страда и люди уже собирали урожай, выставку посетило около 2000 человек.

При том, что в самом Советске будущем жило меньше людей, наверное.

Потом выставку погрузили на телегу снова и повезли дальше, в следующий город. Тут наступила зима. Как всегда, неожиданно. В России это всегда неожиданно. И работы остались в этом городе. Я не называю сейчас этого города, потому что в этом есть некоторый сюжет и некоторая хитрость.

Значит, эти картины осели там. Прошло где-то около 100 лет. И вот в 2017 году я в этот город попал. Ну не то что случайно. Меня как бы навела туда одна моя очень хорошая знакомая и коллега. Сказала: вот поезжай туда, тебе обязательно надо там побывать. Я приехал в этот город, попал в краеведческий музей. Там действительно есть краеведческий музей. Там есть все, что должно быть в краеведческом музее. Чучело медведя, окаменелые какие-то ископаемые, следы первобытного человека в виде каких-то стрел и наконечников. Выставка детского рисунка.

По ГОСТу.

Да, всероссийскому ГОСТу. Но при этом там хранятся произведения искусства.

В экспозиции?

Нет. Когда я их увидел, они хранились в полуподвальном помещении. Для меня это был полная, абсолютная неожиданность совершеннейшая. Сначала я увидел работы казанских мастеров и вятичей. Среди казанских такой известный живописец, например, как Фешин[19]. Который потом уехал в Америку и стал знаменитым портретистом. Его работа была в ужасном, конечно, виде, потому что никогда не реставрировалась.

И вообще, мыши и все прочее.

Мыши, наверное, все-таки кое-что съели. Потому что из огромного количества работ в этом музее сохранилось всего лишь сорок с небольшим произведений. Фешин – это школа реалистическая. Но каково же было мое удивление, когда я спросил у хранителя: «А скажите, графика есть какая-нибудь?» Мне сказали: «Да, есть». И принесли мне небольшие папочки для бумаг, на тесемках, которые были в советское время, сильно выцветшие. Я открыл одну из них и увидел акварель Кандинского. Удивлению моему, конечно, не было конца абсолютно. И надо сказать, что это был эффект разорвавшейся бомбы. Потому что увидеть акварель Кандинского в таком музее я никак не ожидал.

Вы подавали вид или вы старались сдерживаться?

Я старался сдерживаться. Всего там было три акварели Кандинского. Мне их все показали. Потом я спрашиваю: «Ну а какие еще есть произведения?» Выносят небольшую картинку. Я понимаю, что это Родченко 1915 года, когда он учился еще в Казани. То есть она попала из Казани на эту выставку. Она в ужасном состоянии, ее сейчас отреставрировали. Это вещь 1915 года, еще до абстракции. Ну тоже никому не известная абсолютно. Ну и дальше пошло-поехало, что называется. Степанова, жена Родченко, принесли прекрасный лист с замечательной акварелью и еще ряд произведений.

А скажите, сотрудники этого музея, они в курсе, что они хранили? И знали ли они эти имена?

Кроме Кандинского, они не знали никаких имен, мне не хочется даже об этом говорить, это люди, которые были далеки от искусства все-таки.

Ну да, это краеведческий музей.

Это краеведческий музей, поэтому они не могли ничего знать. Слава Богу, что они знали имя Кандинского. И понимали ценность этих произведений. Конечно, эти вещи нигде не выставлялись в этом музее. Они лежали всегда. И они пролежали так почти сто лет. У меня тогда сразу же родилась идея, что надо эту выставку как-то реконструировать. Потом выяснилось, что в 1960-е годы половину работ из этого музея взяли в Вятский музей. И там они хранятся в прекраснейшем виде. Так что уже оказалось их не сорок, а восемьдесят. Это уже готовая выставка.

Странно, почему не забрали все, если там уже понимали, что это.

Не знаю. Наверное, решили как бы соблюсти некоторую справедливость и оставить в музее кое-что

А вы сравнивали качество того и другого по художественному уровню?

Три акварели Кандинского остались, а три взяли.

Это просто количественное разделение.