Искусство слушать

[Предпосылкой начала отношений между терапевтом и пациентом является взаимное доверие. Если пациент спрашивает меня, доверяю ли я ему, я отвечу: ] «Давайте исходить из того, что я вам доверяю, хотя в настоящий момент у меня нет причин доверять вам, как и у вас – доверять мне. Давайте посмотрим, сможем ли мы сохранить доверие на протяжении того времени, что находимся в контакте». Если бы я сказал: «Конечно, я доверяю вам», – я солгал бы. Как можно с ходу доверять человеку? Иногда я доверяю индивиду после пяти минут знакомства. Иногда я определенно знаю, что кому-то не доверяю.

Тогда это очень плохо, потому что отсутствует основание для психоанализа.

Если у меня возникает впечатление, что этому индивиду я не доверяю, но все же вижу в нем что-то, в чем он может измениться, я могу сказать ему, что не нахожу его надежным, однако думаю, что у нас что-то может получиться. Если же это не так, я могу найти какой-то предлог, не обижая пациента, сказать ему, что, на мой взгляд, мы не готовы к совместной работе и ему лучше обратиться к другому специалисту.

Я никогда не сказал бы никому – да и никогда не говорил, – что он или она не могут быть подвергнуты психоанализу или что ему или ей нельзя помочь. Я глубоко убежден в том, что за такое утверждение никто не может нести ответственности. Я не Бог и не знаю, безнадежен человек или нет. Мое собственное заключение может сводиться к тому, что безнадежен, но как я могу в такой степени доверять собственному суждению, чтобы вынести человеку приговор и заявить, что ему никто не сможет помочь? Поэтому я никогда не заканчиваю первое интервью или начальный период работы таким утверждением. Если я чувствую, что не в состоянии работать с пациентом, я стараюсь направить его к кому-то еще – и делаю это не в поисках оправдания, но потому, что глубоко уверен: моя обязанность – дать ему шанс; моего заключения определенно недостаточно, чтобы основывать на нем жизненно важное решение.

Что касается снижения зависимости, то это в каждом случае вопрос дозы. Если вы имеете дело с пациентом, который почти шизофреник с чрезвычайной – как я это назвал бы – симбиотической привязанностью к своему аналитику, в которой он совершенно теряется, если у него нет нерушимой связи с влиятельной личностью, во многих случаях вы обнаружите симбиотические отношения с индивидом, играющим роль матери или отца. Это тот момент, когда пациент должен быть поставлен перед необходимостью стоять на собственных ногах, хотя может возникнуть опасность психотического срыва. Применительно к симбиотическим отношениям я сформулировал бы это так: процесс индивидуализации не произошел, несмотря на то что пациент вышел из подросткового возраста.

Фрейд полагал, что исследование, глубинное изучение пациента, инсайт в происходящие в нем процессы могут привести к изменению личности, к излечению от симптомов. Хотел бы привлечь внимание к тому, какой экстраординарной была эта идея; и в настоящее время говорят, а некоторые люди говорили уже и тогда, много лет назад, что нельзя посвящать столько времени одному человеку. Главное возражение против психоанализа все еще заключается в том, что он требует так много времени.

Несомненно, плохой аналитик постарается максимально сократить время работы с пациентом, но глубокий и эффективный анализ должен длиться столько, сколько это необходимо. Естественно, психоаналитику следует применять те методы, которые позволят не затягивать процесс дольше, чем требуется, но то, что Фрейд считал возможным потратить сотни часов на работу с одним-единственным пациентом, свидетельствует о глубоком гуманизме его подхода. Психоанализ и в самом деле отнимает много времени, однако это не повод его отвергать; представлять это как социальную проблему – чистая рационализация. Исходя из современных представлений, человек не заслуживает так много внимания, а потому лечиться у психоаналитика могут себе позволить лишь очень состоятельные люди.

Утверждение, что пациент должен платить за лечение, иначе не поправится, выглядит противоположным тому, что сказано в Писании: богатый никогда не попадет на небеса; я думаю, что это просто чепуха. Главный вопрос заключается в том, сколько усилий прилагает пациент; тот факт, что богач платит за лечение, не значит абсолютно ничего. Так что если индивид не проявляет интереса к тому, платит он или не платит, это единственный критерий и очень удобная рационализация; пациент убеждает себя, что чем больше он заплатит, тем быстрее выздоровеет, потому что приносит больше жертв. Таково современное мышление: вы цените то, за что платите, и не цените того, что получаете бесплатно. В действительности человек, обладающий большим состоянием и привыкший все покупать, может даже в меньшей степени ценить психоанализ именно по той причине, что он его покупает. Таков факт. Люди, имеющие деньги, не особенно ценят то, что покупают.