Смерть на чужбине! Так судапорой уходят ночью в мореи пропадают навсегда.Альков и узкая кровать,и призрак смерти где-то рядом,и руку некому подать.А за морем в саду зеленомдичает куст душистых рози никнет дерево лимонное.В бреду изгнанник видит сновав реку обрушившийся мости пустоту родного крова.Знакомая равнина стелется,а на холме стоит без крыльевполуразрушенная мельница.Дома немые, заколоченные,друзья, что всё еще надеются…Затем… окутывает ночь его.
КУПЛЕТЫ ХУАНА ПЕКАРЯ О ТЕРРОРЕ
Вижу то, что непреложно:настоящему испанцуспать спокойно невозможно.Милая, по ком звонят?Ночь глуха и бесконечна,стон и плач — кромешный ад.Сердце, сердце, бейся сызнова,бейся! Море дышит так же тяжко,как изгнанник сын его.Отчего задребезжалистекла? Знаешь, дочь? Под окнамипроезжают катафалки.Ах, уснуть, уснуть! В долинесна нет лестниц, по которымгул шагов тяжелых слышен.Голод, холод, нет мне ложакроме каменной плиты,плащ мой — собственная кожа.Десять лет они изводятплоть и кровь мою, ни дняне дают дышать свободно.Жизнь моя — как ночь глухая,как незримая десница,что разит не уставая.Сотни раз меня хотятубивать и ради этоговоскрешать сто раз подряд.Воскресите и убейте!Что мне смерть, когда я жизньвозрожу ценою смерти?Я, истерзанный, кричу:«За поруганную землювстанем все плечом к плечу!»Я — народ. И кто сегодняподнял руку на меня,на себя тот руку поднял.О поденщики, вербуемыесмертью, о гробовщики!Ведь и вам лежать в гробу!Вы — запоры, вы — наручники,вы — глазки в дверях, вы — стены,вы — решетки злополучные.Нас все больше, больше, больше,вас все меньше, меньше, меньше.Скоро всех вас уничтожим.Бейте, бейте же,пока подниматься не устанетзлобно бьющая рука!Не найдете наказаний,от которых наши мукине покроются цветами.Видишь, милая, ужеветерок республиканскийвсе свежее и свежее.Не печалься, мать моя,что сынов ты провожаешьв чужедальние края.Тут и вымпелы, и флаги,башни в солнечных лучах,песни, танцы на лужайке.На одре Хуана Пекарякубок хереса, как солнце,как бессмертья сила некая.