Вращенье бликов, зыбь и переливы,мерцающие, как колокола…Плывут по небу луны горделиво,когда в пути меня застигнет мгла.Но лунный взгляд, баюкающий ивы,вдруг вспыхнет, чтобы в грудь из-за углавонзить клинок, отточенный и гибкий, —холодное оружие улыбки.* * *
«Твой счет, луна, не выправишь никак…»
Твой счет, луна, не выправишь никак,но дробь безукоризненная эта,где свет — числитель, знаменатель — мрак,когда один рассвет и два рассветаприбавятся к шести, изменит знак,и вычитаньем будешь ты раздетапо пояс, а затем, сквозь черный тюль,блеснет нагое тело, круглый нуль.* * *
«Наперекор соломенной воде…»
Наперекор соломенной воделимонных рощ встает луна, пылая,но, отражаясь в палевой слюде,скользит, как сабля, песнь ее немая.Пусть эта рябь, танцовщица нагая,тебе, луна, сопутствует везде:она в тебя, как в бубен, бьет, но с неюты скована, подобно Прометею.* * *
«Восславить ночь немолкнущим хоралом…»
Восславить ночь немолкнущим хораломи лунные рассыпать семена,чтоб завтра снова ясная лунацвела, сияя солнечным кораллом, —как цеппелин, чьим призрачным оваломклокочущая тьма обведена:пусть гордеца тореро зависть гложет,что он на нем верхом скакать не может.ИЗ СТИХОТВОРЕНИЙ 1933–1934 ГГ
ОДА — ЧТОБЫ РАЗДРАЗНИТЬ ШАХТЕРА
Перевод П. Грушко