Испытание на прочность: Прощание с убийцей. Траурное извещение для знати. Выход из игры. Испытание на прочность.

— Я был в лагере для военнопленных в вашей стране. После этого надеялся никогда больше не иметь дела с немцами. Но здесь совсем другое. Я согласен оформить вам купчую. Уж коли сестры Бэлфур решили вернуться в Ирландию, пусть так и будет. В конце концов, их отец не спрашивал у дочерей согласия, когда эмигрировал сюда. На что им теперь этот ресторан в Нормандии, даже если это их отчий дом? Ирландцы через полстолетия возвращаются на родину. Немцы приходят сюда. Не в первый раз. Чудные времена, все хотят жить за границей. Но уж коли из этого получается добрый бизнес — d’accord[89]. Мне это безразлично, мсье Боде! Мне даже безразлично, какой вы национальности. Вы утверждаете, что вы журналист? Почему же вы не работаете там, где понимают ваш язык? Впрочем, это меня не касается. Равно как и то, почему вы называете свою страну le pays muet. Должно быть, на то есть свои причины. Но это не мое дело. В моей памяти ваша страна совсем не безмолвная.

— Вы хорошо говорите по-немецки, — заметил Боде.

Нотариус расписался в получении чека.

— Поверьте, господин Боде, я ничего не забыл. Ни единого слова. Ни единого эпизода.

— Он заплатил за него девяносто тысяч, — сообщает мадам Гено. — Не так уж и дорого за «Роз де ла мер»[90], учитывая местоположение. Но сама развалюха в таком плачевном состоянии!

Фулон, местный рыбак, покупает два длинных батона. Он полагает:

— Уж немец-то сумеет навести порядок и оживить дело.

Мадам Крокизон, супруга мэра, уточняет:

— Только в том случае, если он получит лицензию. Мой муж, однако, не вполне уверен. — Она покупает семь сдобных рогаликов.

Молодой бензозаправщик из гаража Лекуте сворачивает сигарету, облизывает ее и выдает новое сообщение:

— Деньги у него есть. Собирается купить у нас триста четвертую модель, сразу после покраски. Новый двигатель, новая резина. Для меня это дорого, для него — нисколько. — Он выбирает две глазированные шоколадом сдобы.

Булочница смахивает монеты в ящик тыльной стороной руки. Из дырявого кармана халата вытаскивает тряпку и сметает с прилавка муку и крошки. Говорит задумчиво:

— Не понимаю, что его так тянет сюда, в наши-то дожди. — При этом она кивает за окно. Мадам Гено родом из Руана, находящегося в шестидесяти километрах отсюда, и постоянно утверждает, что погода там несравненно лучше, чем здесь, на побережье.

Когда Боде входит в булочную, люди из Ле-Пти-Даль мгновенно смолкают. Они освобождают ему место у прилавка и смотрят во все глаза, как он покупает белый хлеб, как расплачивается, вытягивают шеи, стараясь разглядеть, что за купюры у него в бумажнике.

Едва он выходит за порог, разговор возобновляется.

— Ему идет борода, — замечает мадам Крокизон. — Интересно, умеет ли он готовить?

3

«Если у тебя есть мужество, — пишет Марцин, — ты вернешься. Самая свободная страна, существовавшая когда-либо на немецкой земле, нуждается в таких людях, как ты и я».

Письмо из Тарринга на Таррингском озере, что в тридцати километрах от Мюнхена. Марцин не пишет, что скучает по Боде, и ничего не пишет о Марианне. Тот факт, что теперь он живет один, не считается даже достойным упоминания. Марцин ни словечка не пишет ни о доме, ни о саде. Его сценарий для телевидения, в трех сериях, имел успех. Его последняя книга — среди бестселлеров, хотя и не в начале списка.

«Если у тебя есть мужество, — пишет он Боде, — ты вернешься». И ни малейших воспоминаний о том времени, когда они жили вместе все трое в Тарринге. Марцин пишет о «самой свободной стране, существовавшей когда-либо на немецкой земле». Без всяких оговорок.

«Избавь меня от твоих безрадостных превосходных степеней, — отвечает ему Боде с обратной почтой. — Мужество у меня есть. Но в том, что оно мне понадобится, я сильно сомневаюсь. Стране придется удовольствоваться тобой».

С тех пор ни одного письма с побережья Атлантики на Таррингское озеро.

— Нет писем из Германии! — издали кричит ему почтальон Рету, подъезжая к бухте на своем мопеде; он выкрикивает это еще от последних кирпичных домов на главной улице, затем притормаживает и торжественно объезжает террасу трактира «Роз де ла мер». У проржавевшей решетки террасы, опираясь на перила, стоит Боде. Он кричит в ответ:

— Да, да, я знаю!

Между каменными плитами террасы пышно разрослись пучки травы и стебельки овса. Боде давно пора бы покрасить перила, и ставни, и дверь, и оконные рамы. Треснутые стекла давно пора бы заменить новыми. В доме не топлено целую вечность, в дымовых трубах вьют гнезда птицы, время от времени они проваливаются в камин, попадают в темные комнаты, подлетают к светлым щелям в ставнях, бьются о стекло. Когда Боде возвращался из Тарринга после нескольких месяцев отсутствия, он обнаруживал дохлых воробьев, а однажды нашел в кухне дрозда, в перьях которого копошились белые мушиные личинки.