Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Не со всем сказанным на этот счет я согласен. Мне, например, представляется чересчур жесткой данная докладчиком формула соотношения мирового революционного процесса и мировой революции. Яков Самойлович трактует мировой революционный процесс как определенную эпоху и выделяет в ней более или менее единовременный акт социальной революции, отличающейся рядом черт от процесса в целом. Однако, если мы будем противопоставлять революционный процесс социальной революции как единовременному акту, мы не разберемся в обстановке, сложившейся сейчас в мире капитализма. Традиционная схема социальной революции в промышленно развитых странах сегодня мало применима. Конечно, можно представить себе особую кризисную ситуацию, связанную с мировой войной, с общим разрушением, когда народные массы буржуазных стран выйдут на баррикады, чтобы решительно покончить со строем, ввергшим мир в катастрофу. Но не об этом в данном случае идет речь.

Марксистская мысль в развитых капиталистических странах исходит из того, что сейчас необходимо считаться с протяженностью революции во времени. Откладывать ее работу до того дня, пока возникнет уникальная обстановка, – значит по существу отказаться от борьбы за социалистические преобразования современного общества.

То обстоятельство, что революция в развитых капиталистических странах будет протекать по-иному, чем она протекала, например, в России в 1917 г., ничего, разумеется, не меняет в ее социальном содержании.

Вместе с тем особую актуальность приобретает проблема промежуточных этапов. Эта проблема требует еще глубокого изучения.

Одним из таких этапов явится, по всей вероятности, создание демократического, антимонополистического строя. Для этого строя будет, видимо, характерно следующее: в экономической области – решающий подрыв позиции частных капиталистических монополий и передача основных средств производства в руки государства; в политической области

– создание широкой коалиции, объединяющей все партии, организации, группы и течения, отражающие интересы широких масс трудящихся и выступающие за глубокие социальные преобразования; опора этой коалиции на массовое демократическое движение; самое широкое использование демократических институтов, развертывание прямой демократии.

С этим тесно связана и проблема формы власти как в переходный период, так и в условиях победы социалистической революции. Решающим является не сама форма, а то содержание, которым она наполняется. Для России в 1917 г. единственно возможной, эффективной и популярной формой власти были Советы. Для современных промышленно развитых капиталистических стран наиболее популярной и приемлемой для масс формой власти является парламентская. Естественно поэтому, что революционные силы стремятся использовать эту форму, наполнив ее принципиально новым содержанием.

Новые условия, наконец, делают актуальным вопрос о «цене» революции. Дело не просто в отношении масс к насилию: в случае необходимости они активно поддержат насилие во имя справедливого, революционного преобразования общественного строя. Дело в том, в какой степени это насилие выглядит в глазах трудящихся оправданным последующими результатами. Современный рабочий класс в промышленно развитых странах противостоит обществу не как инородное тело, а скорее как его составная часть. У довольно значительной части рабочего класса есть определенная заинтересованность в совершенствовании данного общества. Особенно очевидно это там, где трудящиеся, благодаря организованности политической и экономической борьбы, добились определенных успехов. Это уже не нищий пролетариат, которому нечего терять, кроме своих цепей. Он за коренное улучшение социальной системы, но не за счет разрушения, хотя бы временного и частичного, производительных сил.

Несколько слов относительно проблемы государства, затронутой Б.Ф. Поршневым. Вряд ли она так проста, тем более в современных условиях, и сводится к необходимости разогнать господствующую «группу вооруженных людей» и дать оружие другим людям. При такой упрощенной трактовке упускается из виду, что капиталистическое государство теперь – это не только и даже не столько аппарат, непосредственно осуществляющий насилие. Развитие государственно-монополистического капитализма привело к резкому возрастанию роли и масштабов буржуазного государства, к возрастанию роли и масштабов общественно необходимых звеньев его аппарата. Догматический подход к проблеме слома государственного аппарата привел бы, с одной стороны, к нарушению нормального функционирования общественного механизма, а с другой – заранее отбросил бы в лагерь противников революции многочисленные социальные слои, связанные с этим аппаратом. Поэтому дифференцированный подход к государственному аппарату становится важнее, чем когда-либо прежде. Необходимо точно определить: о сломе каких звеньев аппарата должна идти речь и какие звенья могут стать неотъемлемой составной частью новой социально-экономической системы.