Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

Даосисты [говорят о] недеянии [дао] и в то же время говорят, что нет в мире ничего, чего бы [дао] не делало. Идеи [даосов] осуществлять легко, но разобраться в их изречениях трудно. В основе [их учения о дао] лежат пустота [сердца] и отсутствие [желаний], их метод-следование [естеству]. Когда отсутствует законченность ситуации, [317] когда нет постоянства формы, это даёт возможность познать природу всего сущего. [Они учат тому, что] нельзя [ставить себя] впереди вещей [и явлений], нельзя [ставить себя] и позади вещей [и явлений], лишь тогда можно стать властителем всего сущего. Есть способ или нет способа [совершить что-либо], они действуют всегда сообразно времени; есть мера или нет её, они действуют в согласии с природой вещи, поэтому и говорят, что «[учение] мудрецов бессмертно потому, что оно меняется в соответствии с временем и [только этим] сохраняется. Неосязаемость или пустота — вот постоянное свойство дао

, следование [естеству]-вот путеводная нить для правителя»[1459]. Когда все подданные в равной степени достигнут [понимания Дао], тогда каждый ясно будет знать [свои обязанности]. Когда речи соответствуют идеям, их называют правильными; когда речи не соответствуют идеям, их называют пустыми. Если пустых речей слушать не будут, то не возникнет и безнравственности, добродетельные и порочные разделятся сами собой, а белое и чёрное ясно оформятся. И тогда любое желание можно осуществить. В этом случае происходит соединение с Великим дао и проявляется жизненное нераздельное начало мира. [Цао] освещает всю Поднебесную, снова и снова возвращаясь в мир, не имея названия.

Вообще же то, благодаря чему человек живёт, — это дух, а то, на что он опирается, — это тело. Когда дух человека чрезмерно напрягается, он истощается; когда тело чрезмерно трудится, оно дряхлеет, а когда дух отделяется от тела, наступает смерть. Мёртвые не могут вновь вернуться к жизни, отделившееся не может вновь соединиться, поэтому-то мудрецы так ценят [и дух, и тело]. С такой точки зрения дух-основа жизни, а тело-вместилище жизни. Не укрепив прежде всего свой дух и тело, как можно заявлять: «Я в состоянии управлять Поднебесной»?!

* * *

Ведая небесными светилами, тайшигун [Сыма Тань] не занимался управлением народа. Его сына звали Цянь.

Цянь родился в Лунмэне. Он возделывал землю и пас скот на солнечных склонах гор в долине Хуанхэ. В возрасте десяти лет он декламировал древние тексты. В двадцать лет отправился на юг, путешествовал по рекам Янцзы и Хуайхэ, поднялся на [гору] Куай-цзи, побывав в пещере [легендарного] Юя. Осмотрел [горы] Цзюи[1460], проплыл по [рекам] Юань и Сян[1461]. Двинувшись на север, проплыл по [рекам] Вэнь[хэ] и Сы[шуй]. Обучался в столицах Ци и Лу, ознакомился с реликвиями, оставшимися от Кун-цзы, принял участие в соревнованиях по стрельбе из лука в Цзоу и И, испытал затруднения в По, Се и Пэнчэне. Проехав Лян и Чу, возвратился обратно. После этого Цянь служил ланчжуном

и, получив повеление государя, отправился в поход на запад[1462], в земли к югу от Ба [318] и Шу, где водворил порядок во [владениях] Цюн, Цзо и Куньмин, после чего вернулся [в столицу] и доложил о выполнении поручения.

В этот год Сын Неба начал сооружение холма для совершения жертвоприношений предкам дома Хань. Тайшигун [Сыма Тань из-за болезни] задержался в Чжоунани[1463] и не смог принять участие в церемонии, чем был очень огорчён, и находился при смерти. Только что вернувшийся из похода Цянь увиделся с отцом в междуречье Хуанхэ и Лошуй. Держа сына за руку, тайшигун

со слезами на глазах сказал ему: «Наши предки были тайши при чжоуском дворе. Занимаясь делами Неба с глубокой древности, они прославили себя ещё при Юе и [династии] Ся. Но последующие поколения пришли в упадок, неужели всё прервётся на мне? Если ты снова станешь тайши, то продолжишь дело наших предков. Нынешний Сын Неба воспринял [традиции] тысячелетнего правления, он принёс жертвы на горе Тайшань, однако я не смог присутствовать на церемонии. Это судьба! Это судьба! После моей смерти ты должен стать тайши, а став им, не забывай того, что я не раз говорил и писал. Ведь сяо [истинного] мужа начинается со служения родителям, продолжается служением правителю, а заканчивается обретением своего места [в жизни]. Возвеличить своё имя для последующих поколений и тем прославить родителей-в этом наибольшее выражение сыновнего благочестия. Ведь Поднебесная славит Чжоу-гуна за то, что он сумел воспеть добродетели Вэнь[-вана] и У[-вана], распространить нравы Чжоу и Шао[1464], постигнуть устремления Тай-вана и Ван-цзи; [он] приводил в пример Гун Лю, дабы выразить уважение к [первопредку чжоусцев] Хоу Цзи.